ИМЕНЕМ ДЕТСТВА, ВО ИМЯ ДЕТСТВА

Священно место, где мы с вами собрались. Священно тем, что здесь бывали светоносный гений Александр Сергеевич Пушкин, великий радетель правды и справедливости Лев Николаевич Толстой, совесть многих поколений, интеллигентнейший из интеллигентных Антон Павлович Чехов. Именем Октября отворив двери этого дворца народу, здесь не раз воспламеняли людские сердца истина и слово Ленина.
Не для нескромных параллелей обращаю я к истории наше общее сознание. И не для того, чтобы укорить нас несравнимостью с великими предшественниками, вовсе нет.
Память об истории новейшей и далекой нужна нам, чтобы поверять сегодняшние помыслы, чтобы возвыситься духом над обыденностью рядовых дней жизни, чтобы дать себе отчет в том, что творим мы сами — высокое и низкое, и как же нам, обыкновенным, обычным гражданам, взойти своими поступками на высоту продолжательства дел, начатых до нас.
Лучше мы стали или хуже соплеменников иных эпох? Все ли мы помним из завещанного нам? Или же в суете сует наловчились поспешно отрекаться от первородных истин во имя душевного комфорта, материального благополучия, покоя? Научились торопливо соглашаться там, где надо спорить, отступаться от того, что предавать просто подло, точно в комиссионном магазине, уценили наши духовные ценности, среди которых на первом месте стоят материнство, отцовство, семья, любовь, благородство, порядочность, честь, достоинство и, наконец, средоточие всех человеческих помыслов и надежд — детство. Что случилось с этим прекрасным и незабываемым возрастом, который проходит каждый?
Эти вопросы не собраны искусственно. Их скопила нам наша собственная жизнь. Мы обязаны ответить на них прежде, чем учредим Советский детский фонд имени Ленина. Мы обязаны быть честными, отвечая, и этой честности требует от нас наше сегодняшнее духоподъемное время, усилиями партии освобождающее себя от пут предрассудков и мнимых страхов.
Да, мы переживаем время обновления, очищения, время большой стирки. Перестройка экономики, улучшение взаимодействия государственных и общественных систем немыслимы без обновления и улучшения всех форм межчеловеческих отношений, если мы не хотим, чтобы очищение осталось лишь трибунной и газетной фразой и уделом группы наиболее сознательных и зрелых граждан.
Обновление человеческих отношений невозможно реализовать без очищения морали. А ревизия морали бесплодна, если мы не отскребем от ржавчины и плесени одно из наиболее решающих межчеловеческих отношений — отношение к детству.
Итак, детство. Как мы относимся к детям? Что мы знаем о них? На первый взгляд — вопросы из букваря. Относимся — ну просто распрекрасно. А знаем — почти все. И в самом деле, у нас множество блистательных образцов гуманного, подлинно ленинского отношения к детству. Многие заводы, колхозы, глубинно решая экономические проблемы, сделали серьезные материальные вложения в детство, втройне окупив их на производстве. К примеру, Кировское электромашиностроительное производственное объединение имени Лепсе построило для детей своих рабочих 22 детских комбината, причем, некоторые из них можно признать эталонами международного класса, замечательный детсад санаторного типа за городом, рядом с заводским профилакторием для родителей, и вот совершенно конкретный материальный эффект — число бюллетеней, выдаваемых родителям для ухода за больными ребятишками, на этом объединении сокращено за последние 5 лет в два раза. Для справки: на оплату бюллетеней, связанных с уходом за ребенком, в стране ежегодно расходуется около одного миллиарда рублей.
Этот пример — убедительное доказат ельство того, что детство напрямую связано с такой серьезной категорией, как экономика, что вложение средств в детство выгодно отдельному предприятию и обществу в целом, что новые принципы хозяйствования, вводимые в практику, должны самым серьезным образом обернуться к детству.
Однако не успела промышленность перейти на хозрасчет, как стала бить по интересам части детства. Дело в том, что, кроме «своих» детей, в детских садах предприятий есть и «чужие» — дети родителей, не работающих там. Так вот, следуя букве и духу хозрасчета, иные хозяева детских комбинатов стали предлагать родителям этих «чужих» детей оплачивать полную стоимость содержания ребенка.
С хозрасчетом, как видим, все в порядке. А с гуманизмом? Неужели же детство окажется беззащитным перед хозрасчетом?
Детство само по себе вообще беззащитно. Это его естественное природное свойство, вот почему так очевидна многовековая истина, что детство нуждается в защите и помощи не только самых близких людей — родителей, родни, но и всего общества, всех его механизмов. Однако в последние годы эта тема звучала все упрощенней, все примитивней. Гипноз общегуманистических прописей, нежелание углубиться в факты, обнародовав их, тенденций к освобождению индустрии от ответственности за последствия своей деятельности, сиюминутные экономические выгоды в ущерб многолетним результатам — все это привело к отрыву следствий от причин. И в первую очередь это касалось детства, степени человеческой и государственной заботы о нем. В результате мы можем констатировать новую форму эгоизма — индустриальный эгоизм.
Чем еще, как не индустриальным, хозяйственным эгоизмом, порождающим социальную, экологическую, нравственную безответственность, можно объяснить следующие факты?
В районе Новолипецкого металлургического комбината концентрация фенола и сероводорода в воздухе в 2,5 раза выше допустимого, угарного газа — в 3 раза. Это оборачивается тем, что угроза прерывания беременности у женщин, живущих в этом районе, возрастает троекратно, в 2,5 раза чаще регистрируются врожденные пороки развития, а детская смертность на 78 процентов выше по сравнению с районами относительно чистыми.
Распространенность бронхиальной астмы у детей в промышленных центрах Башкирии — 14,9 процента или в 3,5–7 раз выше, чем в других регионах республики. В городе Салавате, например, в два раза чаще заболеваемость малышей острыми фарингитами, ларингитами, хроническими тонзиллитами, в два раза чаще регистрируются психические расстройства — неврозы, умственная отсталость.
Много надежд мы возлагаем на семейный подряд в сельском хозяйстве, и это понятно. Но уже сейчас мы располагаем фактами, которые упрямо утверждают, что всякое новое дело следует всесторонне оценивать с точки зрения защиты интересов матери и ребенка. Этот взыскующий, строгий критерий должен быть приложен ко всему, чем мы живем, ко всему, чем руководствуемся.
Так вот, в Киргизии, Узбекистане, Молдавии на табачных плантациях, которые возделываются на основе семейного подряда, работают беременные женщины, кормящие матери, дети. В результате исследований установлено, что в грудном молоке — высокая концентрация никотина, а это ведет к анемии и гипотрофии у ребенка, гинекологическая заболеваемость этих женщин — 60 процентов.
Мы много творческих сил потратили, чтобы воспеть труд женщины-механизатора. Спасибо этим женщинам, не щадившим себя во имя преодоления трудностей нашего Отечества. Но теперь-то — не пора ли начать самую серьезную работу по освобождению женщины от несовершенных тракторов и комбайнов? Не пора ли честно сказать, что рождение здорового ребенка и сохранение здоровья женщины важней, чем пахота, а у женщин-механизаторов давно уже отмечена высокая гинекологическая заболеваемость, выше угроза бесплодия.
Почему мы говорим об индустриальном эгоизме на учредительной конференции общественной организации? Разве это не следствие деятельности министерств и ведомств? И разве не они должны нести ответственность за этот тяжелейший вид общественного эгоизма?
Они. Но такой однозначный ответ лишает будущий фонд его главной сути. По этой логике мы бессильны перед решающей властью ведомств, которые занимаются металлургией, сельским хозяйством и не занимаются детьми и матерями, хотя впрямую влияют на их судьбы и их здоровье.
Гласность, открытость общества, приобщение к судьбам страны миллионов и подконтрольность этим миллионам сотен ответственных руководителей — такова сегодня политика партии и государства. Ею, без страха и без оглядки, должны руководствоваться мы, создаваемая организация взрослых защитников детства, материнства, семьи. Сам факт нашего создания — это свидетельство восстановления демократических, ленинских норм общественной жизни. Отсюда, безусловно, вытекает: общественность, объединяющаяся во имя столь благого дела, как защита и охранение детства, должна иметь реальные права, реальную возможность влияния на такие процессы, как индустриальный эгоизм.
В связи с этим я хочу процитировать документ 1919 года. В постановлении Совета Народных Комиссаров об учреждении Совета защиты детей было сказано: «Совету защиты детей предоставлено право налагать «вето» через соответствующих народных комиссаров на распоряжения ведомств... если такие распоряжения ведут к явному ущербу для детей». Лучше не скажешь! Исторический аналог, как видите, есть. Давайте же обратимся к ЦК партии, Совету Министров СССР с предложением документально закрепить за нашим фондом такое право действенного участия в регуляции отношений экономики и детства.
Второй глобальный аспект проблемы — общество и детство. И здесь взор нам следует обратить на самих себя.
Речь, прежде всего, о семье, о ее прочности. По существу, сверхзадача нашего фонда — всевозможное упрочение семьи. Будет крепка семья, детство окажется под надежной защитой матери и отца, бабушки и дедушки, хотя полная семья тоже дарует нам немало новых, прежде всего, нравственных, проблем.
Роман Льва Толстого «Анна Каренина» начинается с мудрой фразы, повторяемой уже многие десятилетия: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастная семья несчастлива по-своему». При этом сознание наше, скользя по первой части афоризма, согласно замирает на второй. Однако в чем же похожесть счастливых, какова она, как выглядит?
В двух словах расскажу пока что про одну из 70 миллионов советских семей, счастье которой, на мой взгляд, и похоже, и непохоже на другие счастливые семьи. Людмила Сергеевна и Михаил Михайлович Иордан знают друг друга с раннего детства и оттуда, из детства, принесли во взрослую жизнь свою любовь и мечту. Дело в том, что росли они в одном детском доме и, лишенные домашнего уюта, вымечтали там вроде бы совсем недетскую мысль о крепкой, большой, многодетной семье, которая не подпустит ни к одному их ребенку ни чувство одиночества, ни холод, ни беду.
Повзрослев, они соединили судьбы. Теперь у них десятеро ребятишек. Михаил Михайлович — рабочий «Невского завода» в Ленинграде, Людмила Сергеевна — мать-героиня, медик. Оба они, муж и жена, были включены в состав оргкомитета Детского фонда, а накануне конференции мы в оргкомитете подумали: ну что за разговор, если не будет конкретных, а главное, вполне живых примеров. И пригласили семью Иорданов в полном составе сюда. Вот они! Спасибо, дорогие Людмила Сергеевна и Михаил Михайлович, за исполнение вашей детской мечты, за вашу верность и надежность. Мы верим, что если вам самим в вашем детдомовском детстве недостало доброты и тепла, то ваши дети сполна наделены любовью. Поклон вам от всей нашей конференции. Кстати, четверо в этой семье работают на «Невском заводе».
Вырастить десятерых детей — это подвиг, и многим из нас, увы, он не под силу, товарищи. Но значит ли это, что многодетная хорошая семья должна уйти куда-то на задворки общественного интереса? Я полагаю, одной из важнейших этических задач фонда должна стать всяческая поддержка основательных, достойных многодетных семей. Подчеркну — достойных, потому что в одной только Латвии за прошлую пятилетку Президиум Верховного Совета республики воздержался от представления к награждению материнскими наградами 406 многодетных матерей за пьянство и прочие грехи.
Вообще, современная семья проходит серьезные испытания. В 1986 году, к примеру, зарегистрировано 2 миллиона 727 тысяч новых супружеских пар в стране. Однако в том же году 943 тысячи браков расторгнуты. В результате разводов каждый год 700 тысяч детей до 18 лет остаются без одного из родителей. Растет число незарегистрированных браков. Скажем, среди молодежи Москвы в возрасте 24–30 лет удельный вес таких браков 20–25 процентов. 11 процентов зрелых граждан — закоренелые холостяки или одиночки, отрицающие всей своей жизнью необходимость создания семьи. Возрастает число бездетных браков. Растет армия внебрачных детей. Семью сотрясают конфликты, раздоры, которые рождают адюльтер, цинизм, психологию иждивенчества, отсутствие какой бы то ни было ответственности за семью и детей. Ученые Тюменского университета провели исследование, в результате которого в области обнаружено 3000 детей, которые буквально на соломе спят, не знают простыней, кое-как питаются, и это, так сказать, не криминальные дети, дети «домашние».
В массе семей основной режим — полное непонимание друг друга, эгоизм, отсутствие жалости, сочувствия. Около 60 процентов детей в таких семьях — сироты при обоих родителях, хотя в детдом их не заберешь.
Иногда влезаешь в такие истории, и жутко становится! До чего же мы озверели! До каких степеней одичали! Как нетерпимы друг к другу! И здесь, хоть и много разговору в наши дни о непутевых женах и загульных женщинах, первое и главное слово укора все-таки нам, мужчинам! Нет, товарищи мужчины, каковы мы, таковы и наши жены. Такое впечатление, что мы из сил выбиваемся, чтобы разнуздаться. Вспомним хотя бы недавние времена вселенских выпивок. Получка — обмыть, премия — ну как же, иностранная делегация — да разве ж без этого возможно! Переходящее Красное знамя — даже вокруг него, а может, и с особой страстью именно вокруг него — попойка грандиозного масштаба, после которой какая уж там взыскательность, какая строгость в работе, в морали? Кстати, среди многих писем, поступивших в оргкомитет, есть и такое. Сергей Васильевич Севастьянов, ученый из Новосибирска, пишет: «Нельзя ли обратиться от имени фонда с предложением «вверх» и «вниз» сделать День защиты детей Всесоюзным днем трезвости — чтобы по всей стране в этот день не торговали «алкогольными изделиями»?» И продолжает: «Вы скажете, что один день — ничего не решает и стоит ли за него биться? А мне представляется так. Если мы, взрослые, согласимся один день в году не пить именно ради детей, то на следующий день неизбежно логика должна привести нас к вопросу: а разве остальные 364 дня мы живем не ради них же, детей наших?»
И тревога, и постановка вопроса абсолютно справедливые, особенно если вспомнить, какие плоды мы пожинаем от выпивок, даже случайных. Только в Москве 8 процентов детей страдают врожденной олигофренией. Второй результат, не менее тяжелый, — семейная расхристанность, вседозволенность в быту, за закрытой дверью, которые не один дом под откос пустили.
Сдержанность, этическая грамотность, культура торможения в быту — как же мало мы говорим о таком простом и таком нужном. Почему столь неактуальны такие понятия, как семейная терпеливость, покладистость в доме, уступчивость как мерило достоинства, ума, чести?
А рыцарство, мужское рыцарство — оглянитесь окрест, товарищи мужчины, про многих ли из своих соседей, друзей, сослуживцев, включая самих себя, сможем мы сказать: это — настоящий мужчина, настоящий рыцарь?
Извините за непарламентские выражения, но мужчины обабились. Чего же обижаться на иных современных женщин, если они при этом омужичились?
В защиту женщины можно и должно сказать еще очень многое. Задолжали мы им, что и говорить, и ласковых слов, и цветов, и настоящей, без подделок, любви. Превратили их в тягло, в главную движущую силу нашего с вами семейного комфорта, да еще и половину общественного труда на них свалили.
Вот цифры, чтобы не быть голословным, цифры, просто с ног сшибающие. По расчетам социологов и экономистов, ежегодно в стране на домашнее хозяйство затрачивается около 100 миллиардов человеко-часов. И все это — доля мужских усилий здесь микромизерна — выполняют наши родные и любимые. Для сравнения: на весь производительный труд в стране тратится 180 миллиардов человеко-часов, а уж тут женская доля весьма велика. По существу, женщина работает по 13—14 часов в сутки: 8 часов на работе и 5—6 часов дома. Среднестатистический подсчет утверждает, что при таких диких перегрузках женщина тратит на воспитание детей только 40 минут в сутки.
Можно со всей уверенностью говорить, что нижайший уровень бытового обслуживания, плохая организация торговли — а это опять же часть экономики! — впрямую влияет на семью, на ее настроение и, в конце концов, на рождаемость. Однако, ссылаясь только на это, мы можем самоликвидироваться как народ.
Настало время всем нам самым решительным образом повернуться к семье, к ее нуждам, к ее лучшим, умягчающим общие нравы традициям. Бывая в других странах, общаясь с разными людьми, вот какую нетрудно заметить закономерность. Там человек, работая хорошо, с энтузиазмом, приподнято, тем не менее хранит в душе еще один, более теплый оазис. Этот оазис — мысли о семье, о детях, об их проблемах и заботах, о предстоящем уик-энде. Заговорив о семье коллеги, можно получить в ответ улыбку, повышенную эмоциональность. Вообще, интерес к семье собеседника считается хорошим тоном, признаком человечности, добрых взаимоотношений. Взрослые носят в своих бумажниках фотографии жен, детей, престарелых родителей, а дети — фотографии отцов и матерей. Подготовка к выходным — дело всей семьи, которое всерьез обсуждается и дотошно планируется.
А у нас? Уверен, что у большинства сидящих в зале нет такой привычки — носить фотографии своих близких. Я тоже в этом числе. Мы не умеем гордиться детьми, поглядывать на фотографии своих жен. Это даже считается чем-то нескромным, что ли.
А что в домах наших? Исчезла прекрасная русская традиция украшать стены фотографиями родных, близких, умерших бабушек, дедов. А вспомним хотя бы старую избу в деревне — ведь там всегда была такая нехитрая застекленная рама с дорогими лицами. Где она теперь? Высмеяли, выбросили, не подумав, что, глупо высмеивая придуманное не нами, мы выбрасываем из сознания детей саму память о наших предтечах. Цепочка поколений разрывалась и таким необдуманным образом.
Нашему фонду надо стать инициатором создания новых или возрождения старых семейных традиций. Давайте сегодня основательно поговорим об этом. Семья — это не случайное соединение людей, каждый из которых занят своим делом и своей судьбой. У семьи должны быть общие дела и интересы, единое чувство, свои нерушимые устои.
Мы должны утвердить единственно возможный в нашей социальной структуре культ — культ семьи...
При этом семья, особенно многодетная, нуждается в защите общества, а значит, Детского фонда. Например, в стране до сих пор действует указ 1947 года, по которому матерям, родившим четвертого ребенка, выплачивается в месяц 4 рубля, пятого — 6, шестого — 7, седьмого и восьмого — 10 рублей. Совсем недавно, в 1981 году, принят документ, по которому малообеспеченным семьям выплачивается по 12 рублей на детей до 8 лет.
Но, спрашивается, почему до 8 лет? Почему именно в тот момент, когда на ребенке все буквально «горит», когда по всем законам ему нужно больше, а не меньше, он лишается даже такой помощи государства?
Готовясь к конференции, оргкомитет получил не одно письмо от многодетных семей. У москвичей Шориных, к примеру, девятеро детей — такие семьи в Москве редкое исключение, а не правило; отец получает 220 рублей, помощь от государства — 60 рублей. 38 рублей платят они за квартиру, около 20 рублей за свет. В семье нет телевизора, магнитофона. Просто нет возможности. Попробовали обзавестись садовым участком, чтобы хоть летом всей семьей немного овощей для себя выращивать. Но дачный кооператив исключил многодетную семью — она не смогла выплатить 3000 рублей за домик.
Оргкомитет обратился в Бабушкинский райисполком с просьбой посмотреть, нельзя ли отменить этой семье квартплату, плату за свет, нельзя ли поискать возможность сохранить их в садовом кооперативе. Но райисполком произвел на свет очередной образчик бессердечия и бюрократизма, подписанный зампредом т. Гавриловым. «По возможности Шориным оказывается материальная помощь, — отвечает он. — В 1986/87 учебном году школой № 246, помимо бесплатных завтраков, была оказана материальная помощь на сумму 87 рублей».
Наш фонд еще на уровне оргкомитета не раз и не два убеждался, как охотно отгораживаются инструкциями именно от детей современные бюрократы. И ведь чем пользуются? Детской безгласностью и слабым голосом матерей, которые у нас, к сожалению, выслушиваются не в первую, а в последнюю очередь, а их борьба за благополучие и выживаемость часто напоминает настоящее хождение по мукам.
Явление это, к сожалению, типичное. Народ устал от такой уничтожающей типичности. Большая семья исстрадалась от безразличия, жаждет человечности. И как же прекрасны образцы такой человечности! Вот, например, в колхозе имени Ленина Чернобаевского района Черкасской области при рождении третьего ребенка оказывают единовременную помощь в размере 500 рублей, четвертого — 600, пятого — 800, шестого — 1000, седьмого — 1500, восьмого — 2000. Такие же пособия в колхозе «Радяньска Украина». В Черкасском районе этой же области многодетным семьям строят отдельные дома, предприятия, колхозы оплачивают строительство, торговля привозит семьям нужные товары прямо домой.
Сегодня экономика переходит на хозрасчет. Так не настала ли пора из средств социального развития предприятий оказывать постоянную материальную помощь многодетным семьям работников этих предприятий? Разве первоочередное вложение в детство не есть наилучшая форма вложений в социальное развитие общества?
Может быть, нам сегодня следует учредить Семейный совет Советского детского фонда, в состав которого ввести супругов Иордан, председателя колхоза имени Ленина из Черкасской области, супругов Шориных, которые испытывают трудности. Пусть бы они обозначили болевые точки многодетной семьи, малообеспеченной семьи, предложили поправки к законам. Это было бы очень демократично и справедливо.
Несколько слов, товарищи, о понятии первоочередности, приоритетности. Взгляните на обыкновенную человеческую очередь где-нибудь на вокзале, на стоянке такси. Сегодня уже не всякий раз очередь благодушествует при виде матери с грудным младенцем. Увы, не однозначно гуманно даже само отношение к детским проблемам, и эта неоднозначность, а порой однозначная неприоритетность демонстрируется едва ли не всюду — от министерств, от руководителей партийных комитетов до рычащего на мать с ребенком хама из очереди.
Давайте уступать дорогу матери и ребенку, товарищи! И в государственном значении этих понятий, и в личном, человеческом.
Давно уже набита горькая оскомина от многолетних и порой ничего не значащих повторений истины, что детям надо отдать все лучшее. Но лучшее-то очень часто остается фразой, не подкрепленной делом. Задача нашего фонда в том, чтобы всюду, на всех человеческих фронтах — от партийных, государственных до самых что ни на есть бытовых, если хотите, кухонных, сделать отношение к детству приоритетным. И здесь важно участие каждого мужчины, каждой женщины — от министра до работницы. Хочу подытожить. Семья — перекрестие едва ли не всех наших проблем — от экономических, социальных, экологических, демографических до сугубо личных. В семье как нигде сплетаются воедино наши грешные человеческие слабости и достоинства с общегосударственными и даже общечеловеческими. Именно в семье рождаются и утверждаются негативные явления, ликвидировать или сократить которые должен Советский детский фонд. Как это сделать практически? Давайте думать и делать сообща. По существу, речь идет о том, чтобы все духовное самосознание повернуть к семье и детству, чтобы укрепить самоценность семьи, вкладывающей свои коллективные усилия в собственных детей.
Однако именно семья одаривает общество тяжелейшими недугами, принять участие в излечении которых может и должен Детский фонд.
Одна из первых забот фонда — защита ребенка, отвергнутого семьей или отнятого у семьи законом. 300 тысяч детей живут в домах ребенка, в детских домах, в школах-интернатах для сирот, и 700 тысяч находятся в опеке, попечительстве или усыновлены. Как будто существует достаточно стройная государственная система. Среди делегатов нашей конференции — выдающиеся защитники таких детей. Прежде всего — это великая мать Антонина Павловна Хлебушкина. В годы тяжкой войны, совсем молоденькая, стала она создательницей детдома в Ташкенте, который принял детей Сталинграда. 45 лет директорствует Антонина Павловна, вырастила 3280 ребятишек, половина из них получили высшее образование, среди ее детей есть и министры, и народные артисты, 40 выпускников носят ее такую теплую, такую добрую фамилию — Хлебушкины. Низкий поклон Вам, дорогая Антонина Павловна, за великолепный образец подлинно материнского служения детству. Вы истинно великая учительница.
В этом прекрасно возвышенном и бесконечно трудном ряду настоящих отцов и матерей — главный врач дома ребенка № 12 г. Москвы Герой Социалистического Труда Марина Гургеновна Контарева, директор Сыктывкарской школы-интерната Александр Александрович Католиков, директор школы-интерната из села Верба Ровенской области Герой Социалистического Труда Анна Дмитриевна Нестеренко. Великая благодарность вам, прекрасные, благородные педагоги!
Пользуясь правом, предоставляемым нам Уставом фонда, и несколько опережая его принятие конференцией — думаю, такое нарушение нам простится, — предлагаю избрать, товарищи, Антонину Павловну Хлебушкину, Марину Гургеновну Контареву, Анну Дмитриевну Нестеренко и Александра Александровича Католикова первыми почетными членами фонда.
Но будем честны: таких, как эти выдающиеся граждане, увы, немного в домах ребенка, детдомах, школах-интернатах. К сожалению, лишь одна пятая этих заведений может быть признана удовлетворительной. Во многих процветает воровство взрослых, нормой педагогической вседозволенности стало избиение детей. Нынешним летом партия опубликовала постановление о коренных переменах в деле воспитания и защиты таких детей. Напомню, именно этим постановлением поддержано предложение о создании и нашего фонда. Как бы отталкиваясь от тяжкой данности современного сиротства, признано необходимым самое широкое участие общества в искоренении причин, порождающих его, в народной помощи безвинно страдающему детству, положение которого, согласуясь с серьезными усилиями партии, государства, должно быть самым коренным образом изменено.
Как помочь детским домам? Кто это должен сделать? На этот счет будущее правление фонда должно выработать — и срочно! — свою общественную программу. Главные позиции этой программы должны быть, по мнению оргкомитета, в следующем. Широко распахнуть двери домов ребенка, детских домов и школ-интернатов для общественности, для представителей фонда. Прежде всего, надо с помощью народа, активистов фонда усилить человеческое начало в развитии и воспитании детей, прибавить душевного тепла. Одновременно необходимо создать систему общественного контроля и в самые короткие сроки проверить состояние всех до единого домов ребенка, детдомов, школ-интернатов для сирот, решительно навести там порядок. ЦК КПСС предусмотрел всесоюзную переаттестацию всех руководящих работников этих учреждений. В этой работе должны непременно участвовать представители фонда. Иными словами, речь идет о предоставлении фонду права всестороннего контроля заведений такого рода. Обращаюсь к Комитету народного контроля СССР с предложением: считать Детский фонд подразделением КНК СССР во всех вопросах, связанных с защитой детства не только в сиротских заведениях, но и вообще во всех сферах нашей жизни.
Предлагается создать в рамках фонда две общественные организации — Всесоюзный попечительский совет и Всесоюзный совет воспитанников детских домов. Как им работать? Жизнь уже предложила прекрасный пример. В Днепропетровске воспитанники детдомов разных лет провели свой первый слет и создали клуб, который назвали «Взрослый детский дом». Этот клуб имеет двоякое назначение — объединяет бывших воспитанников и помогает воспитанникам нынешним. Оргкомитет предлагает признать Днепропетровский клуб «Взрослый детский дом» первичной организацией нашего фонда.
Помощь взрослых воспитанников детских домов нынешним их ученикам может вырасти в высоконравственное, подлинно народное дело. В среде тех, кто прошел эту нелегкую и непростую школу, таится огромный и до сих пор плохо используемый потенциал мудрости и утверждающей силы. Сегодня надо честно сказать: история детского дома стала частью трагической истории нашей страны. Сиротство оказалось зеркалом, отразившим беды и лишения гражданской войны, жестокий голод в Поволжье, коллективизацию и раскулачивание. Одной из самых горьких страниц детдомовской истории стал 1937 год, отмеченный созданием специальных учреждений для детей репрессированных. Целое поколение ребят выросло в детдоме военного и послевоенного времени. Сколько детских жизней и душ спасли воспитатели, имена которых, к сожалению, известны мало! Помощь таким домам считалась важной обязанностью даже в самые трудные годы. Однако в последние годы настало странное затишье, отодвинувшее детский дом на задворки общественного интереса. А жизнь тем временем одаривает нас своими зловещими плодами попранного материнства, когда юные «кукушки» отказываются от своих ребятишек прямо в роддоме, когда родители лишаются самых святых своих прав судом за безнравственный образ жизни, пьянство, наркоманию. У сегодняшнего сиротства — тяжкие, черные цвета. Почти 95 процентов нынешних детдомовцев — сироты при живых родителях, и это накладывает тяжелый отпечаток на весь процесс становления личности.
Можно говорить бесконечно о нравственных аспектах проблемы. Но как вернуть детям веру в себя? И как фонд может влиять на это?
Прежде всего — созданием в стране атмосферы моральной ответственности за рождение и воспитание детей. Привлечением к детским домам лучших педагогических и моральных сил общества. Взыскующим контролем.
Создание новых типов детских домов. Хочу с радостью сообщить вам, товарищи, что в Кирове предполагается построить детский дом-коммуну совершенно нового типа: детский дом промышленного предприятия. Группа энтузиастов — и фонд это должен поддержать — выступает с идеей создания детских домов семейного типа. Наконец, архитектор Устинов по своему почину разработал проект детского дома, где обеспечивается непрерывное развитие ребенка — с рождения до 18-летнего возраста, до выхода, так сказать, в свет. Таким образом, создание новых типов учебных заведений, их проектирование, финансирование строительства и обеспечение будущей работы — своеобразный полигон гуманизации воспитания — должны стать одним из конкретных дел фонда.
Следующая важная цель — восстановление социальной справедливости по отношению к этим детям. В прошлом году в РСФСР 10 классов закончили лишь 397 детдомовцев, а в вуз сумели попасть 50. Большинство ребят детского дома вместе со школой в полном смысле слова сбагривают в ПТУ. При всем уважении к системе профтехобразования, там нет педагогической структуры, хотя бы отдаленно восполняющей заботу и защиту. Многие детдомовцы, попав в ПТУ, словно с обрыва падают. И уж, во всяком случае, высшее образование для них практически недоступно.
И здесь надо воззвать к гражданской и человеческой совести учителей школ, где учатся детдомовцы, к педагогам детских домов. Дорогие товарищи, слов нет, эти дети вдесятеро трудней, чем их «домашние» сверстники. Но ведь и вдесятеро возрастает ваша педагогическая ответственность за них. Давайте считать высшим классом учительского добросердечия и профессионализма такой критерий: скольким ребятам с трудной судьбой вам удалось эту судьбу поправить? Давайте сообща восстановим социальную справедливость и откроем этим детям двери высшей школы. Все сказанное относится и к вузам. Товарищи ректоры! Ведь высокие профессорские звания вовсе не равнозначны человеческой толстокожести, не так ли? Но почему же тогда студенты-детдомовцы, как правило, не известны вам в лицо, почему их присутствие в вузе не вызывает повышенной температуры сердечности ни в ректоратах, ни в студсоветах, ни в профсоюзном комитете, ни в комитете комсомола? Знает ли вуз, что у такого-то студента, пришедшего из детдома, прохудились ботинки, а у такой-то студентки одно-единственное платьишко?
Слов нет, нашей педагогике, школьной и вузовской, надо бы как следует очиститься именно в человеческом плане. Много у нас добрых учителей, то не про них говорится, они не обидятся, а, уверен, разделят наши тревоги. Но ведь много и равнодушия, пустых глаз. Мыслимо ли равнодушие педагога, если речь идет о таких детях?
Так что в учительстве видит Детский фонд своих главных союзников, если мы хотим добиться восстановления подлинной социальной справедливости к ребятам из детских домов. Ну разве это не укор всем нам, что в 30-е годы подавляющее большинство детдомовцев шло именно в вузы, а сейчас, в 80-е, туда попадает пугающее меньшинство? Вообще, дальнейшая судьба воспитанника детского дома, его первые шаги по жизни должны получить моральную и материальную поддержку фонда.
Тяжкую эту печаль — современное сиротство — разгребать предстоит всем миром: и партии, и государству, и обществу, нам с вами. В таком деле гражданская, человеческая инициатива дороже всех богатств. Многие из вас, товарищи, наверное, уже слышали имена иркутян Галины Вениаминовны и Виктора Петровича Рожковых. Отец семейства — старший научный сотрудник Института географии Сибири, кандидат наук, Галина Вениаминовна — Мать, и это слово — Мать — здесь я произношу с большой буквы. Дело в том, что, имея своих двоих детей, эта семья усыновила еще пятерых ребятишек, одарив их теплом и любовью. Эта семья сегодня здесь в полном составе.
Я знаю, что Галина Вениаминовна собирается выступить на конференции, она сама расскажет о своих детях, я же замечу лишь одно: пока Минпрос СССР мялся в своем отношении к семейным детским домам, семья Рожковых создала его явочным порядком и теперь выступает со своей концепцией таких домов.
Спасибо вам, Галина Вениаминовна и Виктор Петрович!
Подобный высоконравственный поступок совершила семья санитарки Галины Ивановны Васильевой и строителя Ивана Тодорова. Это интернациональная, советско-болгарская семья, живут и работают они в Старом Осколе. У них тоже было двое своих ребятишек. Потом случилось горе — умер брат Галины Ивановны, дети сначала оказались в детдоме. Теперь Светлана, Миша, Таня, Оля и Наташа Коробкины снова живут под одной крышей вместе с мамой Галей и папой Иваном. Вот они, все вместе!
В сущности, это нормальный человеческий поступок: тетя и дядя не дали судьбе в обиду собственных племянников. Но как же не часта еще, товарищи, такая нормальность!
Родственные узы, как и семейные устои, претерпевают нравственные изменения, близкая родня очень часто не дружит, а соперничает, состязаясь на пошлую тему — у кого чего больше. И напротив, в иных районах страны родственность обернулась коррупцией, протекционизмом — газеты дали нам немало подобных фактов в последнее время. Родственные чувства нам нужно очищать, как вообще следует объявить войну зависти, соперничеству, клевете, злобности в наших отношениях. К сожалению, они пышно расцветали в последние годы. Жаль, что этим низким чувствам недостойно предается наша интеллигенция, пусть даже если это только ее часть.
Доброжелательство, если оно делает добрые дела, поощрение благородных идей и нормальных человеческих поступков, а не злобное выискивание в каждом благом намерении гнусного подтекста, тайной подлости — вот чем надо нам, создателям фонда, поверять свои помыслы и поступки. Да, есть такое выражение — благими намерениями вымощена дорога в ад. Хотелось бы уточнить: дорога в ад вымощена не благими намерениями, а намерениями неисполненными. Не делать проще, чем делать, не помогать, осуждая ошибающихся, проще, чем помогать, ошибаясь при этом. В письмах, которые получили мы, готовя конференцию, были и такие: почему мы должны исправлять ошибки других? Глубоко убежден: чувство справедливости похоже на весы. Если человек недобрал любви и добра в родном кругу, судьба неизменно должна компенсировать эту недостаточность чем-то другим.
Собственно говоря, для этой нравственной компенсации, для возможности осуществить социалистическое милосердие по отношению к детству и создается наша новая общественная организация — Советский детский фонд, освященный именем величайшего борца за социальную справедливость Владимира Ильича Ленина.
И здесь мы выходим на такие важные для общества вопросы, как цель и способы нашей жизни, как мораль, как ответственность морального поведения, когда мы по обязанности родителей отвечаем за собственных детей и по обязанности детей заботимся о родителях, и чувство гражданского отношения к окружающему — идеальная линия человеческого поведения.
И здесь я хочу рассказать про Асгата Галимзяновича Галимзянова из Казани. В последние годы он передал 40 тысяч рублей Казанскому дому ребенка, купил автомобиль «Нива» и, ни разу не сев за руль его, подарил тому же дому ребенка. Во дворе этого дома скульпторы на деньги Галимзянова поставили первый в стране памятник педагогу дома ребенка. 5 тысяч рублей Асгат Галимзянович отправил Ивановскому интернациональному детскому дому, 10 тысяч перечислил на чернобыльский счет, отправил деньги в Грузию после стихийного бедствия.
Кто он, Асгат Галимзянович? Миллионер? Нет, простой возчик, как шутит он, «водитель кобылы». На лошадке этой объезжает дома, собирает пищевые отходы, откармливает бычков, мясо сдает в магазин, а деньги, не беря их в руки, переводит детям. Зарплата у Галимзянова — 110 рублей, жена — инвалид первой группы, живут они в квартире с печным отоплением без всяких удобств, помогают им двое взрослых детей, которые мировоззрение отца полностью разделяют. А мировоззрение у Галимзянова такое. Когда его спрашивают, почему он это делает, Асгат Галимзянович отвечает прекрасно: ну кто-то же должен!
С бесконечным преклонением перед ним представляю вам, товарищи, Асгата Галимзяновича Галимзянова. И предлагаю избрать его почетным членом Советского детского фонда.
За много лет до создания фонда Асгат Галимзянович его первым, единолично учредил. Решением своей совести!
Наши классики, Маркс и Ленин, частенько употребляли слово «альтруизм», означающее бескорыстную, необязательную помощь другим. Всячески поддерживая идеологию материального стимула, без чего невозможно никакое улучшение жизни, давайте все же почаще — и не только в словах — обращаться к альтруизму, руководствуясь простой мыслью, что одно без другого быть не может. Материально стимулируя наш труд, мы возвышаем свое благосостояние и свое тело; помогая другим, мы возвышаем свой дух и свое человеческое достоинство. И Асгат Галимзянович Галимзянов преподает нам блестящий урок альтруизма.
Давайте прибегнем к земле. Как утверждают биологи, даже обыкновенный листик, простая былинка незримо страдает и неслышно кричит, если ее ранить. А дитя человеческое?
Зарубежные ученые доказали, что если женщина, ждущая ребенка, не хочет его, эта «нежеланность» потом долгие годы подспудно преследует растущего человека. И уже не зарубежные ученые, а московские специалисты предлагают образовывать вокруг беременной женщины, попавшей в моральную беду, небольшие, но мобильные бригады просто-напросто доброжелательных людей, которые снимают с нее стресс, внушают радость рождения грядущего ребенка, создают ореол положительных чувствований и радостей. И весь мир профессионалов уже согласился с тем, что эстетическим влиянием на ребенка надо заниматься, когда он еще в утробе матери: важна музыка, которую слышит мать, природная среда, атмосфера — в прямом и переносном смысле слова.
Это означает, что человечество становится все грамотнее и гуманнее, глубже познает детство. Однако же как далеки эти вершины мысли от бренности жизни!
С горечью следует признать, что по детской смертности мы значительно опередили другие развитые страны мира. Детский гроб, похороны ребенка — душераздирающее это событие мы переживаем в 2,5 раза чаще, чем американцы, в 5 раз чаще, нежели японцы, в 4 раза чаще, чем шведы. Я вполне сознаю, товарищи, что эти признания могут быть по-своему истолкованы мировым общественным мнением. Однако будет худо, как бывало не раз, если, страшась других, мы вновь припрячем собственные грехи. Не для сенсации называем мы эти горькие, больные цифры, но для народного знания, для пробуждения народной решимости защитить и охранить детство. Мы детей своих защитим — в этих словах нет обещания, а только одно чувство абсолютной общественной решимости сделать дело в кратчайшие сроки. Министерство здравоохранения СССР организовало нынче благороднейшее дело. 1300 врачей, специалистов из ведущих медицинских центров страны, поехали на два летних месяца в районы Средней Азии для спасения детей. Некоторые врачи охарактеризовали обстановку, в которой они оказались, как фронтовую, — в это время возрастают заболевания кишечными инфекциями. Всего два месяца — но достигнут реальный результат. В детском инфекционном отделении Кушку-Пырской районной больницы, в отделении интенсивной терапии Самаркандской центральной больницы, в других местах детская смертность была снижена в 2—3 раза. Только в Узбекистане за июль и август приезжие медики спасли от смерти 500 детишек!
Сразу хочу предложить нашей конференции: давайте обратимся к медикам страны с просьбой снова поехать в Среднюю Азию в будущем году, но не на государственные деньги, а на средства фонда. И пусть отряд этот удвоится! Давайте продолжим спасение детских жизней!
Вторая идея — учредить там, где высока детская смертность, должности консультантов-педиатров Советского детского фонда при министрах здравоохранения и заведующих облздравотделами, с тем чтобы эти консультанты в профессиональном отношении были подчинены напрямую Минздраву СССР, зарплату получали нашу и, используя все возможности и любую поддержку, за год-другой резко снизили детскую смертность. Было бы полезно, думается, объявить всесоюзный конкурс на замещение этих сверхответственных и очень необычных должностей, напечатать в газетах портреты полномочных представителей фонда в белых халатах — чтобы их знали в лицо те, кому они очень понадобятся.
Если же говорить в целом о стране, то лишь половина новорожденных абсолютно здорова, 8—10 процентов детей имеют врожденную или младенческую патологию.
Каждый день, товарищи, из жизни уходят инвалиды минувшей войны. Но каждый день их место занимают люди, уже рожденные инвалидами. Только детей, больных церебральным параличом, — 400 тысяч. Фактически здоровая часть общества даже не подозревает об этой беде. А не зная, нельзя сострадать, нельзя сочувствовать. В конечном счете — нельзя помочь. Еще совсем недавно от этого слова — «сострадание» — многие морщились, полагая, что за этим стоит некая жалость. Мне кажется, настала пора высказаться и о слове «жалость». Алексей Максимович Горький сказал когда-то, что жалость унижает. Но он имел в виду жалость имущих к неимущим, жалость классовую. Разве это имеет что-то общее с жалостью, которая делает человека человеком? Если сильный, увидев беду слабого, помог ему, разве это может быть оскорбительным? Если взрослый разделил несчастье малого, в чем, скажите, унизительность такого поступка?
Говорить, мне кажется, надо лишь о действенности этих благородных чувств, о действенном сострадании, о жалости, которая влечет за собой поступок, облегчающий участь того, кого мы жалеем.
Дети-инвалиды — вот кто нуждается в действенном сострадании Детского фонда. Школы-интернаты для маленьких инвалидов — принадлежность Министерства социального обеспечения. Положение в них аналогично положению детского дома. Есть образцовые, но много безобразных. Однако, даже и не вдаваясь в анализ порядков, царящих там, надо сказать: обществу есть где приложить свою человечность, употребить действенное, реализованное в поступках сострадание.
Давайте, товарищи, помощь маленьким инвалидам означим как одно из важнейших направлений деятельности Детского фонда. Равно как решительную борьбу с детской смертностью, за совершенство детского здравоохранения. Дело это крупное, о работе в одиночку и речи быть не может. Вместе с Минздравом, с профсоюзами, с Госпланом, строителями хорошо бы возвести на народные деньги — для начала — три суперсовременных санатория для детей-инвалидов: в Крыму, на Кавказе и где-нибудь в Сибири. Ну, для начала давайте обратимся к Министерству медицинской и микробиологической промышленности СССР и Минздраву СССР с таким маленьким, но вполне конкретным предложением, в которое, я думаю, фонд мог бы вложить любые средства, — в кратчайшие сроки сообща добиться такого положения, чтобы детям и женщинам, ждущим детей, уколы делали только шприцами одноразового пользования.
Следующая крупная задача фонда — помощь несовершеннолетним преступникам, резкое сокращение этой печальной разновидности закононарушения. Об этом много думал и писал еще Федор Михайлович Достоевский, посетивший первый в России исправительный дом для малолетних. Немало пишется об этом и сейчас, но вот беда: масса публикаций почему-то не обращается в критическую, взрывную массу общественных усилий, которые могут изменить обстановку, улучшить дело. Сопереживание от прочитанного очень часто заканчивается у человека лишь личным эмоциональным всплеском и не влечет за собой поступка.
А сколько взрослых усилий, сколько поступков требуется, чтобы охранить детство от такой беды, как преступность, — обдуманная и необдуманная, «списанная» с экрана зарубежного фильма или ставшая подражанием тяжелым взрослым образцам! 200 тысяч детей стоят на учете в инспекциях по делам несовершеннолетних, из них 14 тысяч — воспитанники детских домов. 29 тысяч пьяных подростков зарегистрировала только в этом году милиция — а сколько не зарегистрировала? Растет уже детская, а не только юношеская преступность. 14—15-летние дети составляют сегодня треть, 29 процентов всех несовершеннолетних преступников. Вообще, начиная с прошлого года юношеская преступность в стране несколько сокращается. Тем больше усилий должны приложить мы все к тому, чтобы придать этому снижению качество положительной инерции. Сегодня вопрос надо ставить так: мы должны создать единый фронт семьи, школы, трудового коллектива взрослых, министерств, общественности, чтобы свести к минимуму преступность людей, лишь начинающих жить. Пока же каждый пятый грабеж в стране, каждое третье изнасилование, каждая третья кража личного имущества, каждый второй автомобильный угон принадлежат несовершеннолетним, 14 тысяч подростков милиция застала за употреблением наркотиков, каждый год регистрируется 14 тысяч венерических заболеваний в детской среде, из них 66 процентов — это девочки.
Товарищи, мы все должны содрогнуться от этих фактов, должны испугаться. Страх — плохой помощник в любом деле, но детская наркомания, токсикомания, алкоголизм, всяческая скверна детского тела и детского духа должны вселить в нас чувство социального страха за наше будущее. Однако лишь только пугаться — этого мало. Испугавшись за наших детей, надо сделать дело.
Но вот каково это дело, его уровень? В нашем оргкомитете работал Георгий Павлович Сологуб, Герой Социалистического Труда, многие годы директор очерской спецшколы Пермской области. Главной заботой Георгия Павловича было следующее: как вернуть домой исправленного им ребенка?
Ни семья, ни школа, ни ПТУ, ни предприятия, ни органы местной власти не ждут его, не умеют ему помочь, все сводится, в лучшем случае, к формальным решениям, к очередным столкновениям, а в результате — острое детское чувство никому ненужности и следующий за ним неумелый протест в виде рецидива.
Фронт, только соединенный гражданский фронт нам поможет, товарищи. Термин этот не мой, его предлагает, и очень справедливо, Министерство внутренних дел СССР. Пусть будущий фонд попытается объединить общество для такой новой, но важнейшей работы. Давайте в краткие сроки найдем способы оказания человеческой и организационной помощи тем детям, кто оступился, но у кого вся жизнь впереди.
Товарищи! О детстве можно говорить бесконечно. Проблем у нашей малышни накопилось не меньше, чем у нас, взрослых, все дело лишь в том, что они не всегда осознают то, что обязаны осмыслить мы. Не сознают, но очень чувствуют. Беда, боль, несправедливость — это вневозрастные чувства, и дети порой гораздо глубже, чем мы, взрослые, испытывают их всей своей незащищенной, ранимой душой. Советский детский фонд обязан стать скорой социальной и нравственной помощью нашим же собственным детям.
Фонду предстоит энергично воспользоваться правом законодательной инициативы, которое имеют все общественные организации. Одни наши законы слишком суровы, другие слишком мягки. Достаточно известна истина, что тюрьма еще никого не исправила. Особенно крепко это надо помнить, когда речь идет о детях. К примеру, в биробиджанской колонии отбывает наказание семнадцатилетний юноша по имени Аркадий, фамилию опущу. В свои 17 лет он лишь одну четверть проучился в школе, не умеет читать и писать, однажды его семья несколько месяцев жила на вокзале, потом мальчишка год провел в тайге совсем один. Он нарушал закон, чтобы выжить. Вообще, очень часто едва ли не равно наказываются те, кто совершил серьезное преступление, и те, кто ворует велосипеды. Иными словами, рядом с психологической, медицинской, педагогической защитой детства фонд должен владеть защитой юридической.
Впереди предстоит грандиозное дело — поднять все общество, весь народ, начав дело с самых сознательных, инициативных, жаждущих.
По сути, речь идет о высвобождении колоссальных духовных ресурсов общества, ресурсов доброты, человечности, выраженных в конкретных делах на пользу обществу. Свердловчанка Эвелина Владимировна Проскурякова, инженер по профессии, организовала в своей 20-метровой квартире музей Пушкина, с тем чтобы в своих маленьких земляках воспитывать поклонение поэту, знание его поэзии. Никто ее не просил, сама сделала.
Вот эти слова — сама, сам, вот именно такая инициативность должны стать главной формой работы фонда. Оргкомитет завален конкретными предложениями инициативных групп: построить в Москве Киноград для детей, вроде Диснейленда, организовать детскую музыкальную академию, создать клуб детского здоровья. Хочется верить, что народное объединение взрослых в помощь детству, сам процесс соединения усилий не окажется пятистепенным делом для партийных, профсоюзных, комсомольских комитетов, советских органов на местах. Особую роль в делах фонда предстоит сыграть комсомолу, вообще, молодым, ведь речь идет о детях, а это значит, об их молодых родителях. Одно из важнейших дел будущего фонда — соединение во благо детства усилий интеллигенции: художественной, технической, научной. Академик Роальд Зиннурович Сагдеев, например, получив американскую научную премию, купил на эти доллары несколько компьютеров и подарил их на днях клубу юных космонавтов Московского городского дворца пионеров, при этом лекции для юных мечтателей прочитали американский астронавт Салливан и советский космонавт Серебров. Хороший и конкретный вклад в наш фонд.
Кстати сказать, помощь юным талантам во всех областях знаний, поиск их по всей стране, умение и желание повести их по жизни может стать одной из главнейших обязанностей фонда. Мы не должны дать погибнуть ни одному дарованию. Страна наша, ее наука, техника, культура, литература очень нуждаются в талантах, а еще более — в гениях. Не грех бы нам вообще относиться к каждому ребенку как к гению. Это вовсе не означает сюсюканья, потакательства, но означает высокое почитание младших старшими, обещающее ответную благодарность и, в том числе, высочайший этический и даже экономический эффект. Глубокая перестройка нашей жизни — конечно же, массовая демократическая работа, и как же важен в ближайшей перспективе приход талантливых, социально активных граждан — художников, ученых, инженеров, врачей, — которые сумеют продолжить усилия подлинных революционеров сегодняшнего обновления.
К тому, что происходит в нашей стране, проявляют огромный интерес не только взрослые во всем мире, но и дети. Каждую неделю, пока работал оргкомитет, к нам обращалась, по крайней мере, одна американская общественная группа с предложениями о детском обмене. Детская дипломатия стала явью наших международных отношений, и это вполне законно, если мы хотим, чтобы дружба народов и взаимное понимание стали явлением полноценным и всеобъемлющим. Умению бороться за мир надо учить и учиться. Начинать эту работу следует с детства. Желание жить без войн, просто жить не может быть заботой одних лишь взрослых. Мы знаем, сколько детей обращаются непосредственно к Михаилу Сергеевичу Горбачеву с волнующими их, порой наивными, но по сути очень серьезными вопросами. Детский фонд мог бы объединить распыленные пока что усилия в области детского обмена, сыграть значительную роль в упрочении мира, исходя хотя бы из таких простых истин, что детская память — самая сильная память, и добрые уроки помнятся всю жизнь, и что самый краткий путь к сердцу взрослого лежит через душу его ребенка. Прописи, которые могут сыграть огромную роль не только в сфере воспитания, но и в области миротворчества.
Детский фонд должен собрать под свое знамя представителей общественной педагогики, взрослых разных профессий и возрастов, отдающих свое сердце и время работе в детских кружках, клубах, но часто никому не нужных, кроме как домоуправлениям. Фонд должен заняться педагогическим ликбезом родителей. Нет, пожалуй, таких «детских вопросов», по которым народ не связывал бы своих надежд с будущим фондом. Однако объять необъятное нельзя, и правлению, которое мы изберем, надо гласно сформулировать наши приоритеты.
Несколько слов о средствах фонда и стиле деятельности.
Думается, стиль работы — это абсолютно точная конкретика. Помощь конкретному ребенку, конкретные инициативы, акции, поступки, проекты, овеществление предложений потребует денег. Поэтому широкая пропаганда конкретных проектов фонда должна соединиться с пропагандой гуманистических идей и привлекать в фонд не только инициативы, но и средства. У фонда не будет индивидуального членства и членских взносов. Вся материальная сторона дела будет строиться на добровольных пожертвованиях и взносах. При этом мы торжественно заявляем: ни один рубль, переданный гражданами фонду в качестве добровольного взноса, не может быть истрачен на содержание аппарата. Аппарат, без которого, конечно же, не обойтись, должен будет действовать по принципу самофинансирования и самоокупаемости и сам зарабатывать деньги на свое содержание — имеется в виду производственная, издательская и прочая деятельность.
Предлагается, чтобы отделения Детского фонда были образованы пока во всех союзных республиках, краевых, областных центрах и в 25 крупнейших городах страны. Важную роль в работе должна сыграть еженедельная газета Детского фонда «Семья», которая начинает выходить с января, а также Институт детства, владеть которым фонд будет совместно с Академией педагогических наук.
Возвращаясь к средствам фонда, хотел бы обратить внимание на два важных посыла. Во-первых, добровольность взносов должна быть незыблемым принципом материального участия. Никто нигде никогда не должен заставлять людей участвовать в фонде. Материальное содействие Детскому фонду не обязанность, а вопрос совести. Это первое. Второе. Будет плохо, если мы, только материально поддерживая фонд, как бы откупимся от детства и его проблем. Дал деньги и тут же совершил антидетское деяние. Такое расщепление морали не может устроить ни фонд, ни детство. Только подкрепляя средствами моральные усилия человека и общества, можно достичь благих перемен. При этом, мне кажется, не грех обновить старую нравственную истину о том, что, отдавая другому, ты становишься лучше и чище.
Впрочем, эти истины живы в народе. Докладываю конференции: в первые же часы своей работы оргкомитет обратился в Госбанк с просьбой об открытии счетов Детского фонда в рублях и валюте, с тем чтобы еще до учредительной конференции и официального создания фонда народ, общественные организации имели возможность не только морально, но и материально выразить свое отношение к детству. Повторю во всеуслышание номера счетов Детского фонда: № 707 в Госбанке СССР и № 7070 во Внешторгбанке СССР, куда можно перечислять все виды валюты.
Еще одно уточнение. Наш фонд не должен, да и не может, заменить государственные усилия в пользу детства. Речь идет о дополнительном народном соучастии. Если же говорить о семейных обязанностях, об участии в воспитании родителей, общественности, о соединении добрых сил общества для его новой пользы, то следует внятно сказать: не только государство должно помочь народу, но и народ государству.
Философы установили такую диалектическую цепочку: семья — народ — человечество. Очень мудрая связь. Давайте, товарищи, возьмем ее в качестве девиза, в качестве фундаментальной мысли, отражающей высшее гуманистическое предназначение Советского детского фонда.
Партия прилагает неимоверные усилия, чтобы вывести страну из кризиса. Мы смотрим правде в глаза, не боимся этой правды, как бы горька она ни была. Рука об руку с неприукрашенной правдой о нашем детстве должен идти учреждаемый нами Советский детский фонд — один из благороднейших, нравственных народных институтов перестройки, очищения, обновления духовной жизни страны. И мы с вами, сидящие в этом зале, и, главное, наши единомышленники во всех городах и селениях великого Отечества нашего должны ощутить себя ответственными участниками революционных преобразований, отчетливо понять — партия, государство ждут от нас дел и поступков, а не одних лишь слов и сочувствий.
Учреждая фонд, мы приступаем к строительству. А строительство требует качества, терпения и упорства.
Нет, не с пустого места мы начинаем. У советского народа, идущего к 70-летию Октября с достоинством честного искателя истин, славные традиции, наработанные поколениями. Разве не охранили мы детство в годы революции и гражданской войны, разве не защитили в годы кровопролитной Отечественной? Разве не гордимся мы славными именами Дзержинского, Крупской, Макаренко, Сухомлинского? Все наше — при нас. Но завоеванное — обязывает.
Из семьи, из детства выходят во взрослую жизнь и лучшие, и худшие. Вложить в детство моральный потенциал нашего общества — это значит, как и в экономике, получить конкретный нравственный результат — вид духовной продукции. Чем больше вложим, тем больше получим, чем охотнее и сердечнее вложим, тем больше лучших людей получит общество.
Я не хочу упрощать: воспитание продолжается всю человеческую жизнь. Но фундамент закладывается в детстве. Это азбука. Однако если мы чувствуем себя частью государства, народа, вряд ли следует упиваться иждивенческими традициями. Следует самим нам помочь детству и себе.
Сами — себе, сами — для себя, сами — для своих детей, для своей семьи. Помогая государству, принять на себя часть нелегкой ноши — такова высшая, созидательная, строительная идея Советского детского фонда имени В. И. Ленина. Нам предстоит непростая работа — повернуть к детству духовное самосознание народа.
Именем детства, во имя детства и нашего с вами будущего.