КАК СДВИНУТЬ ТЯЖКУЮ ТЕЛЕГУ?

Хочу напомнить, товарищи, что Постановление ЦК и СМ, ход выполнения которого мы обсуждаем, второе за последние годы. Первое было принято всего лишь в 1985 году, и когда готовился документ 1987 года все дружно соглашались, что предыдущее — не выполнено, точнее, выполнено лишь по материально-техническим параметрам, а коренных перемен не произошло. Именно поэтому слово коренной — «О мерах по коренному улучшению» — появилось в названии нового постановления, такова была установка, желание Политбюро.
Так что же меняется коренным образом? Что изменилось? Или слово опять остается словом, не подкрепленным сутью? Увы, товарищи, такая опасность существует реально, и будет особо безнравственно, если именно это постановление, именно этот документ перестройки и гуманизации общества — в высшей степени человечный документ! — окажется заторможенным, полуреализованным, исполненным лишь формально, что в переводе на язык нашего времени будет означать подрыв авторитета перестройки, никак не меньше.
Итак, сиротство столицы и окружающей области — тяжелая, больная и нелегко излечимая тема, продукт негативных сторон человеческой жизни, процесс мало и плохо управляемый, свидетельство не столько материальных, сколько духовных изъянов нашего развития. Записки ведомств, которые представлены на Бюро, в высшей степени профессиональны и дают достаточно полную картину сложившегося положения. Но, согласитесь, ни в одной из них нет обоснованного варианта выхода из этого положения. Мы вновь, — и справедливо! — говорим о материальных аспектах дела, но как именно коренным образом переменить положение, а, главное, как предотвратить сиротство — об этом почти не говорим.
Мне кажется, ключ к этой двери хранится не в Моссовете, не в облисполкоме, не в горкоме и обкоме партии, а у самого народа. Но вот помочь народу как следует взяться за дело — тут если и не все, то многое в руках у этих организаций.
Конкретный пример. Участник войны Евгений Трофимович Бесфамильный подобрал на железнодорожной станции беспризорного Сашу Толстенка, но не потащил его в детский дом, а взял к себе, обогрел, накормил, воспитал, отправил служить в армию. Ясней ясного — честь ему и хвала, человек без всяких постановлений исполнил благое дело, сделал то, что никакая администрация сама по себе не делает, делают конкретные люди. И что же? У этого человека комната — 13 метров. Два года просит ветеран дать комнатенку и сироте, пусть идет дальше, живет своей жизнью. Но нет! Доброе дело опять наказуемо. Никто не хочет слушать ветерана.
Еще пример. У Владика Кочетова мать повесилась, когда ему было 11 лет. Отец осужден. Куйбышевский исполком сразу же заселил их 3-комнатную квартиру, мальчик остался без родных, без крова, начал скитаться по интернатам. Отстал в развитии. С 1986 по 1987 год совершил более 10 побегов, объясняя это издевательствами со стороны старших воспитанников. Около 8 месяцев в 1987 г. мальчик беспризорничал. Его кормили дети, стоявшие на учете в инспекции по делам несовершеннолетних. Иногда, чтобы поесть, мальчик воровал и отбирал деньги у младших. В декабре 1987 г. его приютила Турьянова Е.В. — дворник, пенсионерка, участница войны и защитница Москвы. Райисполком, несмотря на настойчивость Советского детского фонда, не собирается давать жилье опекуну для воспитания мальчика.
12 января нынешнего года на совещании в райисполкоме 10 ответственных работников за три часа совещания так и не смогли решить судьбу мальчика. Первый секретарь РК КПСС т. Пантелеев Е. А. также занял стороннюю позицию. И здесь не могу не вспомнить Владимира Ильича Ленина, как он в тяжкие годы ездил на елки в детские дома, как интересовался судьбами детей. Неужто же мы так одеревянели и ожесточились, что даже до сердца первого секретаря московского райкома не может достучаться весь Детский фонд страны? Чего же может добиться сама эта добрая женщина, всего лишь дворник, хотя и участница обороны Москвы?
Вы знаете, товарищи, может я и слишком резок, но комчванство особенно охотно и ретиво лютует в области детства и материнства. Черствость, равнодушие, оголтелый бюрократизм особливо рьяно свирепствует над слабыми и беззащитными. Это ли не позор? И уж двойным надругательством выглядит все это тогда, когда человеку, решившему сделать доброе дело, с каким-то особенным рвением ставят в колеса палки. Марии Михайловне Евграфьевой (Тимирязевский район) не дается разрешение на опекунство над сиротой Сашей Стрельниковым, исполком считает, что она стара, никак не желая взять в толк, что у помощи и доброты возраста нет. Допустим, даже, уйдет Мария Михайловна раньше срока, но кто, какая администрация возьмет на себя ответственность взвесить — и на каких весах? — тепло и душевность, которую успеет получить мальчик? И ведь в голову никому не придет, что старая женщина своим решением помогает этому исполкому, городу, детству.
Не оттого ли, что бессердечие навязывается власть предержащими бюрократами, фактов доброты становится все меньше? Придумав и утвердив сотни ненужных ограничений — мы окорачиваем народную добродетельность, сокращаем возможность доброй инициативы, которая является никак не менее, чем социальным соучастием народа в разрешении общей беды, опять доказываем мнимую истину, что государство само со всем справится. Иными словами, пресекаем помощь народа самому себе, ставим искусственные заслонки.
К примеру, из 616 граждан Кировского района, опекающих сирот, ни один не получает пособия. В большинстве районов среди 60 процентов опекунов — престарелые люди, которые содержат детей только на свою пенсию. Не дай бог, если я буду понят превратно, и мы начнем насильственно ломать статистику, наоборот, старикам, которые ничего не просят, помочь надо, и срочно, да еще и спасибо сказать.
Одним словом, кардинальное, коренное решение проблемы сиротства — в ликвидации условий его возникновения и в создании условий для его, так сказать, рассасывания самим народом. Конечно, это идеал, хотя, замечу, в Японии он достигнут, там нет детских домов вообще.
Что же касается реальности, то надо создать все условия для помощи народу в деле опекунства, попечительства, усыновления. Еще раз повторю — эти нравственные поступки идут на спад, все больше фактов обратного свойства, у нас появился постоянный термин «жители», им обозначают детей, брошенных матерями и живущих при больницах, потому что детдома и дома ребенка переполнены. Правда, это касается других областей России. С другой стороны, нам необходим истинно партийный поворот к сиротству. Кадры — послать коммунистов. Жулье в детдомах — выжечь каленым железом, беспощадно отдавать под суд, лишать педагогического диплома.
Увы, не Москва, а Узбекистан подает нам наилучший пример новой заинтересованности. Там каждый член Бюро ЦК компартии шефствует лично над конкретными детдомами и интернатами. Конечно, там детские дела — в криминальном состоянии, смертность превышает все мыслимые пределы, но вот в этом частном деле они поворачивают дело решительнее и быстрее благодаря персональному участию в нем самых первых лиц республики. Хорошо бы такое же в Москве и Московской области! В нашей записке есть такое предложение.
Что касается усилий Детского фонда, даже предложенное в записке оценивается в 12-13 миллионов. Однако, мы предлагаем еще ряд идей, которые прежде всего помогут решению сиротской проблемы в Москве и области.
Предлагаем дополнительно:
· создать эталонный медико-генетический центр Детского фонда в Москве — освободить регион от нарастающего числа детей с измененной генетикой, заведомых инвалидов;
· построить в Москве Детскую академию искусств, каждый факультет которой — по родам искусств — создал бы за свои средства и организовал там работу тот или иной творческий союз;
· организовать Театр детского фонда — еще один детский театр в Москве, а их так мало! — под руководством замечательного драматурга В.С.Розова. Просим Моссовет передать нам для этого здание на Волхонке, 13;
· создать Центр здоровья Детского фонда на базе детской больницы в Тушино, построенной на средства коммунистического субботника, имея в виду, что в последующем Фонд разовьет этот центр и сделает его союзным центром профилированного назначения, где в первую очередь будут лечиться детдомовцы Москвы, области, дети, находящиеся в опеке и попечительстве. Принадлежать такой центр мог бы Фонду и Минздраву Союза;
· создать научно-реабилитационный Институт психоневрологии Детского фонда и Минздрава СССР на базе центра профессора Семеновой (больница № 18). Центр, помогающий детям с врожденными церебральными параличами, давно нуждается в научном подкреплении, ведь таких беспомощных детей сейчас рождается 4 на 1000, а у нас в стране 5 млн. родов ежегодно, вот и посчитайте. В целом же в стране нужно строить по регионам подобные центры, используя метод организации Федорова и Илизарова, и Фонд готов вкладывать средства;
· построить в Москве гостиницу Детского фонда.
Не надо думать при этом, что у нас слишком тугой кошелек. Обращаясь к руководителям Москвы и Московской области, хочу как раз воззвать к вашей помощи, товарищи. Мы готовы вложить и души, и средства, но ведь эти средства еще надо собрать, а души — соединить. Пока же мы не ощутили доброй опеки и попечительства Моссовета и Мособлисполкома применительно к идеям, замыслам, да и жизненным интересам Фонда. Но без взаимности нам не обойтись.
В завершение хочу поведать вам о старой москвичке Ренате Викторовне Кутузовой, которая, желая помочь детству, принесла в банк последнюю свою ценность — золотой нательный крестик. Сколько же мытарили ее финансовые бюрократы, пока ей удалось реализовать свою доброту.
В чем-то, уважаемые товарищи, эта старушка, сама того не ведя, становится символом нашего Фонда. Народ готов принести свою доброту, но вот беда — она вроде и приемлема на словах, да не всегда, с оговорками, с перерывом на обед и с длиннющими очередями к начальству.
Если это так и будет, не сдвинуть нам никакими самыми благими постановлениями, тяжкой телеги сиротства, которое, увы, не убывает, а прирастает своим числом и весом.