КОНСТИТУЦИЯ ДЕТСТВА

Господин председатель! Всякий нормально чувствующий человек всегда испытывает два благородных беспокойства — беспокойство за еще слабых и беспокойство за уже слабых, за детей и стариков. Тревоги такого рода есть первооснова любви, первооснова семьи, а значит, первооснова мира, стремления к межчеловеческому пониманию, основанному не на дипломатии и политике, а на желании сберечь своих детей и на осознании, что все дети равны и ни одна мать, ни один отец во всем мире не желают худа своим малышам. Впрочем, истинные политики и дипломаты всегда помнят, что дома их ждут дети и внуки, и, наверное, чтут слова великого русского писателя Достоевского, который заметил, что ни одно, даже самое важное дело, не стоит единой слезы ребенка.
Помня об этих первородных истинах, общественность Советского Союза призвала делегацию СССР на 44-й сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций выразить искреннее чувство удовлетворения по поводу того, что мировой гуманизм делает серьезный шаг вперед, принимая Международную конвенцию о правах ребенка. Сам же акт принятия Конвенции может и должен стать оптимистическим контрапунктом в тревожной симфонии наших дней, внушающим надежду на лучшее будущее вырастающих детей и внуков наших, обеспеченное усилиями взрослых — от уровня правительств до уровня семей — во времени настоящем.
Пользуясь случаем, хочу выразить нашу глубокую признательность представителям Польской Народной Республики, которая 10 лет назад выступила с этой важной гуманистической инициативой. Мы благодарны и бессменному председателю рабочей группы, профессору Адаму Лопатке, чьи мудрость, дипломатический такт и гибкость во многом определили успешное завершение этой важной работы. Мы обращаемся с призывом ко всем делегациям способствовать скорейшему принятию Конвенции о правах ребенка, избегая шагов, которые могли бы затруднить дело. Мы уверены, что подготовленный в рабочей группе проект будет одобрен на нынешней сессии Генеральной Ассамблеи без голосования.
Обращаясь собственно к тексту Конвенции, важно подчеркнуть, что она определяет нормальное положение нормального ребенка. Известно, что несовершеннолетний человек не обладает правом голоса на выборах, однако это вовсе не означает, что у него нет голоса, выражающего желание, боль, тревогу. Обеспечить правом бесправного, охранить детство как важную часть любого общества и, таким образом, как часть мирового сообщества в целом, гарантировать ему необходимость развития, образования, выбора, соблюсти множество других обязательств взрослых перед детьми — вот правовая и этическая первооснова Конвенции, которую невозможно оспорить.
Укрепляя идею прав человека, Конвенция вводит в оборот гуманистического мировоззрения такие понятия, как личные или гражданские, политические, социальные, культурные права детей.
Многие права, равно как и обязанности, человек обретает по достижении совершеннолетия, но высокое достоинство Конвенции именно в том и состоит, что она закрепляет правовую ответственность взрослого мира, признавая детство не как бессознательный или полубессознательный пролог к взрослой будущности, но как фундаментальную часть всякой жизни и любой судьбы, обеспеченную законодательной обязанностью государства и общества.
Я представляю здесь советскую общественность, объединяемую благотворительной организацией — Советским детским фондом имени В. И. Ленина. Цель нашего фонда — приоритетная помощь бедствующим детям, вот почему нам представляются особенно важными те положения Конвенции, которые посвящены сиротам, умственно отсталым детям и инвалидам, а в условиях межнациональных конфликтов — и детям-беженцам.
Многие годы у нас считалось, что дети в СССР — единственный привилегированный класс. Сегодня мы знаем, что в нашей стране больше миллиона сирот и детей, лишенных родительской опеки, и это подвигает Детский фонд к действию: мы создаем опекунские семьи, создаем материальные предпосылки для расширения институтов усыновления и удочерения. (Пока таких семей создано, может быть, для нашей страны немного — около 200, где более 1200 детей, но это ведь начало.)
Мы обнародовали страшную цифру — 1 млн 185 тыс. умственно неполноценных детей, и недавно на сессии Верховного Совета СССР, утверждавшей план на 1990 г., мы добились улучшения их материального положения, как и повышения пособий детям-инвалидам. В нашей стране, увы, растет детская преступность, поэтому так важны те позиции Конвенции, которые предусматривают права детей, обвиняемых или признанных виновными в нарушении закона. Особое значение приобретает в наше трагическое время недопустимость манипулирования здоровьем и даже самой жизнью ребенка. Такие ситуации особенно опасны во время межнациональных конфликтов, и мы должны не только предвидеть это, но и сделать все возможное для предупреждения возможных трагедий. Но уж когда это случилось, надо оказать моральную и материальную помощь, 5 тыс. детям-беженцам из Баку мы оказали в эти дни такую помощь.
Право на жизнь — вообще первородное, основополагающее право бытия. Тем не менее это главное детское право сплошь и рядом не защищено, свидетельством чему стала многолетняя гуманистическая деятельность ЮНИСЕФ. Работа Советского детского фонда по борьбе с детской смертностью в среднеазиатском регионе показывает, что и наше общество пока что не управляет демографической политикой, не решило материальных проблем детского здравоохранения, не гарантировало экологической защищенности детей в этом регионе. Два года подряд Советский детский фонд посылал в этот район по 1,5—2 тысячи медиков на три месяца, своеобразный десант. Только нынче наши посланцы спасли от смерти 13 тыс. детских жизней, что позволило снизить показатель детской смертности на 10% за год. Однако это слабое утешение, особенно когда знаешь, сколько анемичных, слабых, обреченных на болезни и инвалидность детей рождается в районе Аральского моря, когда знаешь, что, нарушая закон, некоторые взрослые посылают детей убирать хлопок, предварительно обработанный дефолиантами, когда знаешь, что мать, в силу неустроенности, обрабатывая табак, берет с собой на работу малолетних детей.
Особая наша боль — дети Чернобыля. Это слово — Чернобыль — стало символом мирной атомной катастрофы, и хотя явных ее жертв пока немного, понятие «мирной» катастрофы никого не может умиротворить. У человечества нет отдаленного во времени опыта последствий таких аварий. Ученые, и это понятно, не в состоянии договориться о допустимых пределах радиации. Я недавно был в белорусских районах, называемых зоной. Ребята лишены детства — они по двенадцать часов в школьных стенах, по существу взаперти, они лишены права побегать по траве, надкусить спелое яблоко, искупаться в речке.
Сейчас приняты государственного ранга решения о переселении людей из районов, приближенных к зоне, но на это уйдет от года до пяти лет. А дети растут! Им нужна помощь! В одном только районе, где я был, за год зарегистрировано четыре случая онкологических заболеваний щитовидной железы у детей. Четырнадцать ребятишек родились на свет с пороками развития, чего прежде никогда не было. Отступая от нас во времени, чернобыльская беда не только не затихает, но, напротив, становится все более угрожающей. Советский детский фонд обратился к мировой общественности, к ведущим специалистам в области медицинской радиологии с предложением создать в районе бедствия Международный детский центр радиологии, который бы действовал на благотворительной основе и в котором могли бы работать специалисты из разных стран мира. Я и сейчас повторяю это обращение в настоящей аудитории. Мне кажется, скорейшая реализация таких проектов будет наилучшим образом укреплять Конвенцию о правах ребенка. Право зафиксированное — это высокое благо, но право реализованное — благо втройне. Вот почему, приветствуя и всемерно поддерживая международную Конвенцию, общественность Советского Союза, посвящающая себя защите детства, озабочена последующим: как мы реализуем на деле эти столь благородно зафиксированные права.
Первое — ратификация, и мы уверены, что Верховный Совет СССР с чувством глубокого осознания ратифицирует эту Конвенцию. Второе — наиважное — приведение внутреннего законодательства в соответствие с правовыми нормами международной Конвенции — важнейший этап работы, и об этом я бы хотел сказать во-вторых. Цель Детского фонда — содействовать принятию Закона СССР о правах ребенка, который бы объединил права существующие, но рассыпанные по отраслевым законам и поэтому известные лишь одним юристам, дополнил их обязательствами, закрепленными в международной Конвенции, и сделал известным всем и всякому, кто имеет дело с детьми — родителям, учителям, — словом, всем сознательным согражданам.
Третье — и главное — провести международную Конвенцию и предполагаемый Закон СССР о правах ребенка в жизнь.
Особую роль должен играть Комитет по правам ребенка. В его состав должны войти особые граждане — своего рода адвокаты детства, личности, известные, прежде всего, этими качествами в своих странах и всему миру. Возникновение такого международного органа под эгидой Организации Объединенных Наций может сыграть определяющую роль в общечеловеческих тенденциях отношения к детству.