Дорогие и уважаемые спасатели — и спасители — детства! Низкий поклон вам от Детского фонда. Великая вам благодарность от сограждан, сознающих самоценность детства, разделяющих горечь детства страдающего.
Давайте хотя бы на мгновение вообразим, что вы, сидящие в этом зале, заняты совсем другим делом, а домов, где вы — хорошо ли, худо ли — но спасаете сиротское детство, нет вовсе? Мыслимо ли представить хотя бы хаос, воцаряющийся в державе? Не стану сегодня повторять уже набивших оскомину трагических цифр растущей детской преступности, но не будь вас и ваших домов, нынешний мир вообще превратился бы в разбойно-погромный, с одной стороны, и слезно-вымирающий — с другой.
Так что, как бы ни была несовершенна государственная система защиты сиротства, остается она главной, незаменимой ценностью социального спасения детей в беде, системой, сложившейся в обстоятельствах несправедливой боли, которая, увы, не утихает всякий раз со сменой политического режима, а, напротив, как мы видим, становится все более необходимой.
Думая о феномене не утихающего сиротства, всегда помнишь и о грехе, его породившем. Сотни тысяч мужчин и женщин, пьянствующих и беспутных, преступных и немощных, потерявших себя, совесть, семью, просто смысл собственного существования — ведь постигает же и их, хотя бы в миг смертного озарения, чистая мысль раскаяния за покинутое дитя, — и разве в это мгновенье, пусть бессознательно, несформулированно, невнятно, не настигает их извинительное благодарение тем, кто за них сделал несделанное ими? Значит — вам.
Так что творите вы дело Божеское, святое, и весь вопрос только в том, как именно творится оно.
Социальные обстоятельства, в которых оказалось бремя сиротства, таковы, что сегодня, увы, есть предпосылки для его безудержного роста. Недаром с января 1993 по январь 1995 в России прибавилось 115 тысяч детей, оставшихся без попечения родителей. А всего их 542 тысячи. Если принять во внимание, что мать-одиночка получает на ребенка 57 тысяч руб. в месяц, а содержание его в интернатном учреждении обходится в 12—15 миллионов в год (со всеми расходами), то нетрудно предвидеть поистине трагическое положение, когда матери такие — уже во благо своего дитяти — сдадут его на поруки государства, будучи экономически не в состоянии его выходить и выучить. Боюсь, мы на пороге громадной трагедии, масштабы которой не предвидит и не просчитывает руководство страны. Виноватых, как всегда, нет и не будет.
Волею судеб я стоял у истоков двух постановлений правительства — 1985 и 1987 года — и считаю, что настало время принять новый документ, гарантирующий сверхприоритетное положение интерната, детдома, семейного детдома на любой территории, независимо от экономического положения этой территории. Финансирование интернатного заведения по принципу — зарплата плюс питание, а остальное — что у власти выпросишь — бесперспективно, потому что приводит к медленному, но разрушению материальной инфраструктуры сиротских учреждений. Восстановить же порушенное будет невозможно. Ломать — не строить.
Конечно, в министерстве и правительстве есть своя стратегия финансирования образования, но когда думаешь о системе сиротской, все очевидней, мне кажется, необходимость двухканального финансирования — местного и централизованного. 6—7 лет назад, например, Детский фонд подарил детским домам, домам ребенка, интернатам 1500 автобусов, «рафиков», грузовиков, и это была до сих пор непревзойденная по масштабам благотворительная акция общественной организации в пользу государственных учреждений. Тогда мы заплатили за это, можно сказать, смешные деньги, сегодня же фонд подобное сделать не в состоянии, потому как автобус стоит под 100 миллионов. Но давайте спросим — кто способен? Ответ очевиден — только государство. Не местная власть (как правило), а центр, правительство. Значит, на такие покупки должны выделяться централизованные капиталы, ну а на питание, конечно местные.
Вообще, на наш взгляд, финансовые схемы в современном экономическом эмпиризме, когда речь идет о детстве, должны носить вариативный характер. В 1991 году Детский фонд совместно с Минобразования провел работу по восстановлению попечительских советов в детдомах и интернатах, открытию специальных счетов с особым регламентом, и передал 120 млн рублей — для того, чтобы эти счета хоть чем-то наполнить. Идея была такова: общественность, возглавляющая эти советы, должна собирать средства, пополняя счета и расходуя деньги только в помощь детям. Где-то эта схема плодотворно работает. А где-то — тихо скончалась. Может быть, сегодня на этом совещании стоит договориться, чтобы эти советы и эти счета — обновить, оживить и дополнить. Во многом, если не во всем, это зависит от вас, уважаемые директора.
Сейчас только ленивый не говорит о детских домах. Правда, эти разговоры носят сезонный — чаще к выборам! — характер, а помощь имеет в основном рекламные свойства. Помочь на рубль, а пошуметь на миллион. Эффективной же системности все меньше. Как вы помните, наш Фонд возник как знак внимания к обездоленному детству, как еще один инструмент общества, способный оказать позитивные воздействия на ситуацию. В тех конкретных обстоятельствах этот позитив был очевиден. Стало сокращаться социальное сиротство, по инициативе Фонда возникли семейные детские дома — их в бывшем Союзе 576, а в России — 361, и в них воспитываются 2,5 тысячи сирот. С помощью медицинских десантов Фонда по 1,5—2 тыс. врачей младенческая смертность в СССР к 1991 году сокращена на 16%, а смертность детей до 2 лет — на 50%. Однако дальше произошел резкий слом общественного позитивизма, старая экономики рухнула, новая обрела дикие, разрушительные черты, а благотворительный Детский фонд окружили таким частоколом налогов и поборов, что только чудом удается еще что-то делать. Мы вынуждены сузить свои программы, из океана детских бед избрать самые большие, чтобы достичь эффективности малых средств, которыми располагаем. К примеру, в московской Морозовской больнице мы создали центр «Нежность» для сирот-младенцев на сто мест, на сирот, главным образом, работает наш «Детский реабилитационный центр» в Подмосковье, но вот на него покушаются государственные органы — не хватает дач новому правительству — и ни у кого из нового начальства от этого замаха щеки не розовеют. А за два года там отдохнули тысяча сирот с Севера, из Заполярья, районов Нечерноземья. 400 детей прооперированы нами в США — а это операции на открытом сердце, — есть среди них и сироты, и я обращаюсь к директорам, дайте же нам свои заявки, сироты на эти операции едут совершенно бесплатно, под полным покровительством Детского фонда. Набирает темпы наша программа помощи детям с ДЦП, когда отделения Фонда в партнерстве с отделами образования, соцзащиты и здравоохранения создают центры, где для лечения используются космические костюмы, сделанные специально для детей. Это пионерная программа Фонда, ориентированная на новейшие технологии. Фонд имеет свой НИИ Детства, материалы которого, в том числе, доклад о положении детей, вручены вам. Но наиболее масштабной, целевой программой нашего Фонда, ориентированной опять же на интернатные учреждения системы Минобразования, стала наша программа «Глухие дети», в результате которой уже 6000 детей получили слуховые аппараты фирмы «Отикон» — всего же в России 200 тысяч таких ребятишек. Увы, рынок слухопротезирования стал ареной борьбы разных зарубежных и отечественных фирм, в том числе таких, для которых эта аппаратура не является профильной. Некоторые занимаются сборкой из поставляемых частей здесь, что гарантирует недолгий срок работы аппаратов и не лучшее качество. Хочу напомнить органам образования на местах про того попа, который погнался за дешевизною. Самая эффективная — это программа Детского фонда, где гарантируется качество, единая техническая база, бесплатный ремонт, пожизненная, при аккуратном обращении, служба аппарата.
Эта программа — «Глухие дети» — развернута в 45 отделениях нашего Фонда, а в десяти — закончена. Каждый, до единого, ребенок, лишенный этого прежде, теперь не просто слышит, а в любой день, как, например в Ярославле, может получить помощь в спеццентрах нашего Фонда и органов здравоохранения, которые так и называются — «Глухие дети».
Для нас же эта программа стала образцом социального партнерства с администрациями, органами образования, здравоохранения, социальной защиты, промышленности, банками, просто добрыми людьми в целом ряде территорий. Увы, в центре этот проект пока поддерживается на уровне общих разговоров.
Вообще, альянс разных сил и структур во имя детства — необходимейшая гражданская потребность. Чем дальше, тем очевиднее: давняя мысль о соединении всех сил общества во благо защиты детства неумираема, и касается она не только социально благополучных государств, но и таких, как наше. В канун новых парламентских выборов нет ни одного блока, который бы не употреблял ставшее слоганом выражение «материнство и детство». Чаще всего за этим ничего не стоит. Предвыборные блоки не знают наши с вами боли предметно, претензии носят общий характер. А детство — бесправное в смысле избирательных возможностей, давно требует страстного защитника своих интересов в парламенте. Институт Детства давно уже разработал по решению Фонда проект закона о правах ребенка, вокруг которого тянется бесконечный спор, ведь закон-то — непрямого действия. Но международная конвенция принята, давно ратифицирована, миллионы людей хотят знать, какими правами обладают их дети, в политический оборот давно должны быть введены термины, понятия мирового права, а главное, в мораль внедрена сущность законодательно закрепленного права детства на его место в обществе, ничем не униженное, никем не оскорбленное. А в нашем гражданском кодексе, к примеру, нет никаких гарантий на жилье, например, подкидышам или тем, кто сдан в роддом. Мы считаем, что необходимо системное решение проблем реабилитации и адаптации выпускников сиротских учреждений (это и предоставление жилья — нужны принципиально новые решения этой проблемы; это и трудоустройство детей-сирот, особенно инвалидов). Считаем правомерным принятие специального закона «О социальных гарантиях выпускникам интернатных учреждений». РДФ проекты этих законов готов разработать. А в Москве, к примеру, есть позитивный опыт: мэр города только нынче выделил выпускникам-сиротам 408 комнат и квартир. Блестящий для нашей нынешней действительности пример.
Фонд инициирует принятие федеральной программы «Приемная семья» и внес ее в Министерство образования. Ведь как бы мы — и государство, и общество, и министерство, и детский дом — ни бились, пока у ребенка нет его личной, его собственной, любящей и спасающей его семьи, радостного исхода нет. Есть блистательные детдома. Есть подлинные герои без страха и упрека, вроде Александра Александровича Католикова. Но и самое большое сердце не достанется каждому страдающему воспитаннику. В сущности, счастье сироты, счастье покинутого ребенка — это труднодостижимая, а порой и вовсе недостижимая цель. Но воспитание такой личности, которая не падет под ударами предстоящей судьбы, — это цель реальная для любого педагога.
Желаю вам этого — быть любящими, быть беззаветными, быть истовыми и неистовыми спасателями детства.
Комментариев: 0
Оставить комментарий