НАША ЛЮБОВЬ — ДЕТЯМ

Дорогие друзья и коллеги!
Этот наш пленум — девятая годовая зарубка в короткой, но нелегкой истории Детского фонда. По сути своей, по предназначению призванный быть стопором нижнего предела социального состояния общества, вот уже ряд лет мы все испытываем дискомфорт. Экономическое безумие, навязанное обществу, в результате которого Президент лично выплачивает зарплату рабочим страны — спрашивается, из какого такого глубокого кармана? — разрушило естественные людские связи, ведь если в семье нет зарплаты, то нет еды, умиротворения, благополучия ее составляющих — матери, отца, детей. Миллионы людей, пребывавших прежде в недостаточной, конечно, но стабильности, утратили теперь даже ее и рухнули в нового рода общность — общность граждан, объединенных неуверенностью не только в завтрашнем дне, но и в сегодняшнем ужине. На нижней, почти катастрофической, кромке жизни сгруппировалась большая часть общества, а значит, детские беды набрякли новой тяжелой — абсолютно во всех отношениях — сущностью.
Лично я не просто устал говорить о детских бедах, а вымотан этим. Бесчисленные обращения, призывы, просьбы к властям верхнего эшелона утыкаются в ватные стены небывалого ни при каком режиме равнодушия и антураже процветающей, липовой, телевизионно-рекламной лжи о веселящемся, в импортных одежках, детстве.
Меньше всего я хотел бы лезть и политику. Вы помните, в свое время на одном из пленумов мы заявили, что Детский фонд вне политики. Как и Красный крест, мы должны помогать страдающим детям по обе стороны баррикад, если они возводятся. Но социальная среда, в которую, как и каждый из нас, опущен Фонд, вынуждает нас, руководствуясь одним-единственным принципом — защиты и просто спасения детства — протестовать против не естественно складывающихся, а неестественно формируемых обстоятельств.
Дважды в последнее время я говорил с Александром Александровичем Католиковым. Народный учитель, истинный рыцарь детства, директор агрошколы-интерната для сирот и детей, лишившихся родительского попечения, человек, заменяющий отцов пяти сотням бедолаг, здоровье свое положивший за жизнь детей, заявил, что отказывается получать орден «За заслуги перед Отечеством», потому что интернат его не финансируется ни на что, кроме зарплаты педагогам, и пятьсот гавриков просто нечем кормить. Долги государства перед детьми только этого заведения исчисляются миллиардами. А кто назовет общую по России цифру? Да никто, ибо деньги на сиротство давно забота лишь местных, а часто — районных органов власти.
Децентрализация хороша, когда регион силен, а нынче он может быть силен только нефтью, газом, другим сырьем, отправляемым за речку, или же сильной промышленностью, селом. Но и промышленность, и село — и не моя обязанность приводить аргументы по этой части — если и не затухли, то затухают. Бывшие когда-то сильнейшими донорами нашего Фонда, крупные коллективы распадаются, распускаются в отпуска, падают на колени, торгуют собственной долей акций, нищая, разоряясь. По программе «Глухие дети» теперь Фонд вместе с администрациями Ивановской и Смоленской областей просит у Минсоцзащиты специальных ассигнований, а мотив такой: область экономически несостоятельна. Детские дома открываются решениями уже не только республиканских, краевых, областных администраций, а районных, поселковых, ведь только за 1994 год — свежей цифры пока нет— сиротство в России выросло на 115 тысяч детей — так бывает только в годы войны. Программа «Дети России», с которой связывалось столько надежд, выполнена в 1995 году только на 77%, то есть почти на четверть не выполнена, а ведь программа эта — не сверхдотации, не масло на бутерброд, а сам кусок хлеба, то есть красиво сформулированный бюджет; таким образом, речь идет об урезанном основном куске. В результате — протекают крыши, падают заборы, разрушается система, создававшаяся годами, и хотя та система вызывала много споров, концентрировала много проблем, она была, и действовала, и играла важную роль в судьбах детства.
Сегодня, увы, частенько в пику старому, создаются приюты, где-то принадлежащие Минсоцзащиты, где-то общественным объединениям, и если первые — чаще всего самодостаточны, богаты и превосходят по материальным параметрам заведения Министерства образования, то вторые — экономически несостоятельны, а по способам спасения детства — беспомощны.
Модная многовариантность, внедренная в систему образования и прикрытая флером новой гуманности, распространились и на сиротство, к тому же, отдав часть покинутых родителями детей сомнительным общественным крышам, зарегистрировать которые сегодня легче, чем плюнуть, государство передает часть своей ноши неизвестно кому. Но вот это-то как раз тот случай, когда такого рода тяжесть нести надобно виновнику явления, а именно — государству. Иными словами, на наш взгляд, следует всеми силами продолжать укрепление именно государственной системы призрения детей, и эта отрасль защиты детства, безусловно, должна по-прежнему быть в ведении Министерства образования (интернаты и детдома) и Минздравмедпрома (дома ребенка). При всем уважении к активизации в сфере сиротства Минсоцзащиты и нескрываемой уже состязательности трех упоминаемых здесь министерств, Детский фонд, если его мнение, конечно, хоть в какой-то мере интересует власть, — а это все-таки общественное мнение, — за сохранение старых границ и прежнее разделение ответственности. На наш взгляд, Минсоцзащиты стоит сконцентрироваться на детской инвалидности, особенно ее безысходных вариантах, когда родители сдают своих детей — до конца их жизни — в специальные заведения. Это особая боль, прикасаться к которой желающих, увы, мало.
Впрочем, наверное, уместно было бы выразить если не соболезнование, то профессиональное сочувствие этим трем государственным ведомствам — Министерству образования, Министерству социальной защиты, Министерству здравоохранения и медицинской промышленности — трем нашим социальным партнерам. Бастуют учителя, бастуют врачи — такого не было в истории нашей державы. Нет денег на пенсию, а пенсии оскорбительно малы, что же касается детей-инвалидов, так разве возможно не то что вылечить, а просто прокормить больного, скажем, ДЦП на те два десятка долларов, которыми ограничивается такая пенсия.
Увы, ведомства эти никогда не были приоритетными в нашей державе. Финансирование всегда шло плохо, в годы перестройки именно к здоровью, образованию, социальной защите и детству был применен и употреблен термин «остаточный принцип». Но когда вспоминаешь, что в то время в каждой области строилось ежегодно по пятьдесят, а то и сто новых школ, детсадов, когда, словно о невероятном чуде по нынешним временам, думаешь о десятирублевых путевках в детские лагеря, поневоле, без всяких политических пристрастий, сознаешь: если раньше деньги на это давали по остаточному принципу, то теперь не дают по принципу ублюдочному, ибо ничего не стоит ничья власть, если она не в состоянии уберечь хотя бы детей своего народа.
По природе своей, по предназначенности, по сущности находящийся на нижней кромке жизни, стоя рядом с сирыми, а не с богатыми, рядом с больными, а не со здоровыми, рядом с подавленными, а не с ликующими, Детский фонд и в организационно-этическом, что ли, смысле — внизу, а не наверху. Сказать честно, меня это часто морально угнетает, но когда призадумаешься, особенно не о суетном, а о вечном, о том, что не только Библия утверждает, но и бренность человеческая подтверждает — голым вошел в этот мир, голым и уйдешь, — так немного отпускает.
Да, там мы и должны быть, где находимся. Тихо стало, не пишут о Детском фонде — значит, так тому и быть, и пусть хуже будет тем, кто нас блокирует, а не нам. А еще это значит, что, действительно, Божье дело милосердия надобно творить бессуетно и спокойно, но уверенно и твердо.
Мы ни разу не получали от власти государственной поддержки, не получали льгот таможенных или иных благ, — это с одной стороны. А с другой — во имя льгот этих позорных не травили мы водкой и табаком наших соотечественников, как усердно делает это Национальный фонд спорта, — натравив и напоив народа нашего аж на 2 миллиарда 350 миллионов долларов, чтобы хорошо жить самим да послать несколько сборных команд на соревнования. И это государственная политика?
Как говорят дети, ежу ясно, что кончится это непременно уголовщиной, чем и кончилось. Вообще преступность смело вступила под своды социальных организаций — убивают, расстреливают, взрывают распорядителей кредитов в инвалидных, афганском фонде. Надо бы возопить о бесстыдстве этом крайнем, вмешаться. Но кому? Такого ряда «деятельность» дискредитирует вообще все общественные движения и организации, так что, выходит, власть умышленно творит это...
Но вернемся к нашим делам. Худо ли, бедно ли, но Детский фонд в 1995 году оказал помощь детям в размере 15 миллиардов рублей; 4,8 из них — доля центрального правления.
Конечно, деньги обесцениваются каждый день, если не час, и сумма эта — велика относительно. Но ведь и поддержка наших программ со стороны организаций, богатых структур и просто людей — сокращается. При этих расходящихся в разные стороны векторах результат все-таки следует признать позитивным.
Попробуем копнуть поглубже.
Увы, наши отделения, а их 77, делятся на три ярко выраженные группы. Первая — это безусловно сильные фонды, сумевшие объединить значительные средства, имеющие солидный жирок, а это значит, уверенность во всем: и зарплата приличная у персонала, и программы солидные, объемные, а раз так — то и авторитет среди людей, поддержка региональных властей.
Среди них — Ярославское, Волгоградское, Ставропольское, Приморское, Кемеровское, Кировское, Оренбургское отделения.
Третья группа — слабые и очень слабые, часто — умирающие отделения. Это Кабардино-Балкарское, Калининградское, Астраханское, Магаданское, Южно-Сахалинское, некоторые другие.
Первых и третьих — процентов по 20.
Основную массу, 60 процентов, составляют отделения Фонда средние. Некоторые из них умеют блестяще организовать и реализовывать программы, получают поддержку, и средства, которыми они оперируют, составляют сотни миллионов рублей. К таким я отношу, например. Брянскую и Белгородскую области, с огромным уважением относимся мы к успехам заместителей председателя Любови Дмитриевны Олефиренко и Лилии Антоновны Бондаренко. Однако, похоже, их личных усилий — в силу элементарной скромности — недостает, чтобы укрепить, выражаясь суконным языком, материально-хозяйственную базу отделения, иначе говоря, получить или заработать на зарплату. Общественные председатели, занимающие солидные должности — ректор педуниверситета и заместитель главы департамента здравоохранения, к сожалению, то ли не могут, то ли не хотят помочь своим работникам, в результате — ситуация просто прискорбная.
Массовое середнячество, бедность наших отделений — это признак бедности общества, а иногда и слабой разворотливости и безынициативности руководства отделений, центральное же правление не располагает средствами, достаточными для хотя бы частичной помощи местным организациям.
Так что задача перед нами, в сущности, одна — что перед центром, что перед местной организацией, — каждодневно, по тысяче, по миллиону прибавлять в резервные фонды, тем более что понятие ресурсного фонда есть теперь даже в нашем обновленном Уставе (пункт 13).
Нынешней весной, буквально накануне пленума, мы послушали на Бюро президиума — неспешно, не впопыхах — отчеты близлежащих отделений — Тверского, Орловского, Владимирского, Смоленского и еще нескольких. Ни в коей, даже малейшей, степени не желая задеть самолюбие людей, работающих там, хочу заметить, что мной овладела растерянность. Города эти не за тридевять земель, но связь с центральным правлением — минимальная, а если говорить о делах, то в них, мягко говоря, властвует робость. Но — позвольте! — мы же защищаем интересы детей, а не свои. Перечитайте отчеты наших лидеров, поговорите с ними подробнее хотя бы на пленуме, напишите друг другу письма, наконец, да и в гости друг к другу поезжайте, не говоря уж про Москву. Вон Галина Ивановна Наздратенко аж из Владивостока привезла на пленум своего главного бухгалтера, и это понятно: сколько неясного в нынешних законах, а главбух — всегда правая рука председателя. Но когда никто из приезжавших на Бюро не принимал руки помощи, протянутой из Москвы, не работал с лотереей Детского фонда, не сотрудничал с фирмой Фонда «Дельтаюниор», финансовое самоукрепление там чаще всего слабосильно.
Слов нет, трудно работать в общественном фонде по нынешним временам. Неблагодарно, муторно, состязательно. Но тот, кто достигает результата, не может не испытывать ощущения благого дела. Дети, которым мы помогаем, не могут толком поблагодарить, шумными шоу под свет юпитеров мы теперь не занимаемся, и, тем не менее, каждый фонд в каждом регионе способен занять свое нешумно достойное место.
Какие могут быть варианты? Как все вы знаете, Российский детский фонд теперь общественный фонд, а благотворительные программы мы делаем потому, что помогаем детству в целом. На эти юридические уловки мы были вынуждены пойти потому, что Госдума (старого состава) приняла совершенно нереальный Закон о благотворительности и благотворительной деятельности, лишающий эту самую благотворительность каких бы то ни было надежд в России.
Итак, будучи вынужденными маневрировать среди законов, как среди рифов, и пройдя школу программы «Глухие дети», мы предлагаем всем отделениям активно включиться в проект «Д. Д. — детский диабет». Эта программа отнесена нами к благотворительным и реализуется по принципам Закона о благотворительности и благотворительной деятельности, который позволяет расходовать 20% средств на организацию дела. Таким образом, при покупке глюкометров нами (чтобы облегчить вашу участь) уже заложен этот люфт, и вы по каждой партии, закупаемой вами или через нас, получите часть средств обратно.
Второе: принята президентская программа «Сахарный диабет». Непонятно, как она будет реализовываться с точки зрения оплат, но детскую ее часть, проявив, естественно, инициативу, вы можете вырвать для реализации у местных властей. В любом случае, фирма-поставщик, точно так же, как и «Отикон», дает нам свои аппараты дешевле, чем даже своим дилерам в регионах. Уверен, даже акция с заказом глюкометров для всех детей-диабетиков территории может вывести отделение из нищеты, а реализация продуктов питания для диабетиков даст значительный приток средств. Только сделать это нужно поэнергичнее, посолиднее, поактивнее.
Хочу особенно похвалить Раису Кузьминичну Скрынникову (Волгоград), к тому же на днях у нее — замечательная дата. Поздравляем, Раиса Кузьминична! Так вот, на пленум к нам она уже привезла заказ по глюкометрам на 100 миллионов рублей, часть из них для города Волжского, и в проект включены городские и областные организации. Вот пример, когда не надо у властей просить поддержки, — детям помогите, а детали при принципиальном ассигновании будем решать теперь вот на такой законодательной основе.
Активно движется вперед программа «Глухие дети», общий объем закупок, прошедших через Фонд за время существования проекта, приблизился к 2 миллионам долларов. 7000 детей получили слуховые аппараты. В этом году к нам как будто присоединяется своими средствами Минсоцзащиты, и мы рассматриваем это как серьезный сдвиг государственной структуры к сотрудничеству с общественным фондом, а для государства такое партнерство просто экономически выгодно, о чем и мы, и «Отикон» не устаем повторять.
Идет своим ходом программа «Дар жизни», как и в прежние годы распространяемая не только на детей России, но и всего Содружества.
Определенные трудности стала испытывать программа «Детский церебральный паралич», сегодня есть возможность обсудить ее перспективы.
Особую тревогу вызывает программа «Семейный детский дом», финансировать которую из центра наш Фонд не в состоянии. Как известно, дети в семейных детских домах живут, в целом, благополучно, ведь они входят в госсистему опеки и попечительства. Просто наш Фонд прежде что-то давал дополнительно. Сейчас разрабатывается проект, когда, видимо, мы будем готовить для опекунских семей посылки с набором обуви, одежды и т. п. Однако каждая такая посылка тянет на миллион, как минимум, и если мы придем к решению такого рода, то осуществлять его станем поэтапно. Поэтому так важна помощь местных организаций. Мы не вправе забыть ни одну такую семью, и все-таки, даже географически, они к вам ближе. Кстати, именно в эти дни в Анапе идет семинар-встреча представителей СДД, организованный Минобразом и РДФ.
Год назад, весной 1995 года, если вы помните, мы создали дирекцию «Помощь детям Чечни», которую возглавила Л. К. Крыжановская, председатель разрушенного Чеченского отделения фонда. Со временем эта программа трансформировалась, и теперь она называется «Фронтовые дети Чечни». Выпущены отдельные благотворительные буклеты и целое досье. Начиная с 1 июня, Дня защиты детей, выставка Фонда с аналогичным названием работает на Старом Арбате. Выявились и наши истинные помощники, это, прежде всего, народный артист, профессор Иосиф Давидович Кобзон. Для первых восьми детей собрано по 100 миллионов рублей каждому.
Акция эта тяжкая, средства собираются с огромным трудом, досье постоянно пополняется. Никто, кроме нашего Фонда, не обладает таким материалом, мы рады, что кроме частных граждан, пусть частично, но нас поддержали все-таки Минсоцзащиты, Федеральная миграционная служба, Сбербанк России, некоторые другие организации.
Фонд сформулировал три обращения по этому поводу:
— к обществу: дайте деньги этим детям, они ни в чем не виноваты;
— к Президенту: возьмите под свой патронаж эту программу, дайте денег для детей, пострадавших в Чечне;
— к Думе: приравняйте фронтовых детей Чечни — инвалидов I и II групп — к инвалидам войны со всеми вытекающими материальными и социальными обязательствами.
Должен признать, мы вынуждены отказываться от общегосударственных проектов, так сказать, широкого профиля, в частности, мы не в состоянии подарить теперь детским домам страны, как это было сделано в 1987—1990 годах, полторы тысячи автобусов. Штанга такой тяжести нам не по плечу. Впрочем, она не по плечу и самому государству, разве что деньгам, истраченным на президентскую гонку, можно было бы найти лучшее применение. Так что самый лучший метод для нас — и он опробован программой «Глухие дети» — это метод точечных целевых программ. Думаю, со мной согласятся те председатели, чьи отделения достигли желанной цели и всем детям своего региона дали слуховые аппараты.
Нам важно определить цель и увидеть финиш, исчислить средства и возможности, свои и привлеченные. В этом смысле то, что мы называем нашими федеральными программами, — наиболее плодотворный и путь, и средство. Всегда можно спросить коллег, у которых это получилось, о методах успеха, можно переспросить, даже поискать помощь в центре, как это сделали (надеюсь: все в руках Минсоца) Иваново и Смоленск.
Еще раз повторю: программы «ДЦП»и «Д. Д. — детский диабет» наиболее перспективны для такой целевой, точечной реализации, для ликвидации проблем, которые говорят сами за себя.
На этот раз вместо подробного отчета все вы получили книжки с крупно набранными вопросами: «Что?» и «Как?» — что делал Фонд в 1995 году, все его решения, и как работал Фонд и его отделения на местах. Правление наше составляют зрелые, опытные люди, и каждый, как говорится, в состоянии самостоятельно оценить и сделать выводы о деятельности Фонда, потому как опубликованы все без исключения решения Центрального правления и все присланные нам отчеты местных организаций.
Должен заметить: делаем мы это не первый год, и разумные лидеры не просто отчеты делают все более вразумительными, но и работу свою строят интереснее, осмысленнее. Происходит некая взаимность: всероссийски опубликованный отчет тянет на более высокий уровень дела, а дело требует анализа, осмысления, то есть того, без чего немыслима грядущая перспектива.
Затрагивая обязательные темы пленума, хочу заметить, что у Фонда существует целая система расходных и доходных структур.
С той или иной степенью успеха продолжали работать научно-исследовательский институт детства, клуб юных моряков «Бригантина», театр оперы кукол в Санкт-Петербурге, издательство «Дом», АООТ «Детский реабилитационный центр», фирма «Дельта-юниор», дирекция лотерей, дирекция культурных программ.
Особое место в системе ценностей Детского фонда — и материальных, и экономических — занял журнал «Школьная роман-газета». Это наше новорожденное дитя, ему всего полгода. Очень трудно сказать, выживет ли оно, займет ли свое место в сознании подростков, одурманенном телевидением, видеофильмами, компьютерными играми.
Не раз и не два мы обращались к руководителям отделений: примите активное участие в подписке, а это значит, и в духовной борьбе за отрочество, ведь «Школьная роман-газета» — своего рода этическая программа Российского детского фонда, обращенная к ученикам 6—11 классов, ПТУ, разного рода училищ.
Особенно важно, чтобы журнал попал в интернатные учреждения для детей-сирот и инвалидов, значит, надо поискать спонсоров, похлопотать, может, потратить и свои накопления. Кроме того, журнал должен быть и в Фонде, у его руководителей и активистов, ведь там появляются публикации о наших программах. Короче, «Школьная роман-газета» — наш, фондовский, журнал, и добиться, чтобы он проник во все школы, библиотеки — детские и юношеские, да и взрослые, — дело чести сотрудников Фонда всех уровней. А если напомнить, что журнал рекомендован Минобразом для внеклассного — но обязательного! — чтения, что подписка — отличный подарок ребенку-инвалиду, ученику интерната, то очевидным становится — надо воевать за журнал, предлагать его, искать спонсоров, беря всю работу на фонд, потому что это издание Фонда.
Увы, что касается нового полугодия, у нас из отделений пока что одна реальная цифра: в Ярославской области подписано 450 организаций и детей, и возглавил все это, с нуля, Сергей Николаевич Овчинников. Спасибо Вам, дорогой Сергей Николаевич! Очень хочу надеяться, что этому примеру последуют все без исключения отделения. Нужна просто предметная работа. Вы знаете, что в Москве есть клуб «Бригантина». Стоило выступить перед родителями и растолковать, в чем дело, как подписалось 100 человек. А с сентября — на новый год — здесь подпишут, надеюсь, не менее 400 детей.
Друзья, защитить наше собственное дитя — дело нашей чести. Прошу вас в оставшиеся до 20 июня дни, вернувшись домой, налечь на подписку, впрочем, она ведь не прекращается и после 20-го. Сводку мы будем рассылать, и пусть она станет вызовом к новому и благородному типу состязания: кто больше и усилия какого именно отделения наиболее эффективны.
Итак, дорогие друзья, повторю вновь — перед нами отрезок в один год и четыре месяца, предшествующий первому юбилею Детского фонда — его десятилетию. Думаю, ни у кого не вызовет сомнения формула, что юбилей этот — не повод для ликования, а контрольный момент, на пути к которому нам надо просто энергичней и результативнее поработать.
Прежде всего, предстоит реанимировать Фонды с вялотекущим существованием, и это задача как центрального правления, так и региональных добровольных объединений. Среднюю массу отделений — вывести на уровень лидеров, а лидерам — эффективно завершить те программы, у которых обозначена конечная цель, и не снижать уровня исполнения долгосрочных программ.
Следующий пленум правления предлагается провести в день рождения Фонда — 14 октября 1997 года, и к этому времени — а для вас намного раньше — нам надо организовать действенный отчет перед обществом. Это значит — не только выпустить итоговый буклет о Фонде, не только представить опубликованный сводный финансовый отчет, но и продемонстрировать реальное присутствие Фонда в детском мире и его влияние на этот мир.
Предлагается составить единый всероссийский — и в рамках СНГ, то есть всеми членами МАДФ — план действий. Предстоит, по-видимому, создать пропагандистскую группу. Короче, к 14 октября 1996, нынешнего, года мы должны составить годовой план дружной работы, и к 1 сентября мы ждем от всех вас составляющие части этого проекта. Предлагаю объявить предстоящий год — для нас самих — ГОДОМ ЗАЩИТЫ ДЕТСТВА и план действий формировать именно под этим углом.
Еще и еще раз скажу: для меня, моего сердца, наши пленумы — всегда праздник. И прежде всего по той причине, что вновь вижу в зале не просто знакомые, но родные лица. Увы, никто из нас не молодеет, и мы, как это не раз предлагалось прежде, создали систему, когда личный юбилей лидеров местных организаций не проходит для нас незаметно. Главное же — Фонды детские и в бывших союзных республиках, и в российских регионах стоят, несмотря ни на какие поветрия, и люди в них, как правило, все те же, давние коллеги, надежные друзья, постоянные сотрудники, верные Фонду рыцари детства. В Москве по-другому, здесь все не так очевидно и открыто, увы, но Москва ведь еще не Россия.
Наш пленум собрался в канун президентских выборов, но я умышленно не обсуждаю эту тему. Пять моих обращений к президентской команде не вызвали даже телефонного звонка. Обратился я и ко всем остальным кандидатам — речь шла только о болевой проблеме всего общества, программе «Фронтовые дети Чечни». Жириновский, Явлинский и Зюганов хотя бы дали знак, что они разделяют нашу тревогу. Остальные пока молчат. Борьба за власть стала самоцелью в стране, боюсь, мы на пороге драматических событий, в результате которых детям станет лишь хуже. Ну, а если говорить о поддержке, то, я полагаю, для каждого из нас это дело личной совести, а вот совесть наша, как и наш разум, как и наша любовь, принадлежат детям.