ПИСЬМО ГЕНСЕКУ

Дорогой Михаил Сергеевич!
Многие годы я, писатель, всеми доступными мне средствами борюсь за интересы детских домов, а еще точнее — борюсь с проблемой современного сиротства.
У этой нашей печали, становящейся, к сожалению, проблемой национальной (родители почти 1 млн детей лишены своих святых прав, из них 300 тыс. — в домах ребенка, школах-интернатах, детдомах), существует три аспекта.
Первый — собственно детский дом, его состояние, материальное и нравственное. Продираясь сквозь ведомственное сопротивление, при поддержке ЦК и Совмина, мне удалось инициировать Постановление о детских домах 1985 года, которое, к сожалению, во многом осталось невыполненным, и я горячо благодарен Политбюро и Вам, Михаил Сергеевич, за решимость коренным образом изменить положение дел в детских домах. Н. И. Рыжков, Совет Министров СССР, отдел науки ЦК КПСС привлекли меня к подготовке проекта нового документа на эту тему, и я полагаю, что готовящееся решение станет поворотным.
Второй важный аспект — судьбы детей, выходящих из детского дома. Здесь вполне очевидна практика социальной несправедливости, нравственного безразличия. Большинство детдомовцев «сбагривают» в ПТУ, а там практически не существует системы работы с такими детьми. Более того, детские дома в своей массе не стремятся дать ребятам среднее образование, и вот результат: лишь единицы поступают в вузы, и уж совсем немногие их заканчивают. Но даже и не в этом дело. У нас есть система материальных мер для его поддержки, но, как показывает жизнь, нет мер моральных. За исключением отдельных добросердечных людей, разовых примеров и нетипичных образцов, мы не имеем нравственно-этической системы, когда людям одиноким и молодым шли бы всерьез навстречу, когда бы заботились не от случая к случаю, спохватываясь, главным образом, в неприятных ситуациях, а всегда.
Отыскивая выход из печальной практики, я предложил рабочим Кировского электромашиностроительного объединения им. Лепсе и Кировскому обкому КПСС поставить социальный эксперимент и построить детский дом нового типа — детский дом промышленного предприятия. Главный смысл эксперимента — гарантировать выпускникам детдома социальную будущность. Рабочие мое предложение приняли, идея начинает осуществляться, но только на строительство уйдет 5 лет! Сколько же пятилеток потребуется нам, чтобы гарантировать будущность всем выпускникам? Не следует ли принять более радикальные меры?
Еще один важный аспект — как попадают ребята в детские дома. Это, по существу, самый коренной вопрос. Вопрос об ответственности матери, отца, вопрос о развале семьи (700 тыс. детей ежегодно остаются с одним из родителей в результате разводов). Одним махом эту проблему не решить, но и медлить больше невозможно. Нужны какие-то меры — хотя бы морального порядка — для поддержки устойчивых семей. Нужен закон, который лучше бы назвать не «Законом о семье», а «Законом о взаимных обязанностях родителей и детей», в котором обозначить все виды ответственности обеих сторон до седых волос. Грустно говорить об этом, но часть женщин сегодня (не говорю уже о мужчинах!) освободили себя от материнского и отцовского долга, от обязанностей деторождения. Отказаться от ребенка становится делом не стыдным хотя бы только потому, что осуждения окружающей среды почти нет.
Одним словом, детский дом сегодня — это не только печали собственно детского дома, о которых я могу говорить бесконечно, но также причины его пополнения и человеческие результаты. При этом, если дела в детском доме государство в силах переменить коренным образом, то ликвидировать или основательно сократить причины, порождающие современное сиротство, а также восстановить истинную социальную справедливость по отношению к судьбам выпускников можно только при условии, если на помощь государству придет общество, если мы призовем нацию к самоответственности за судьбы рожденных ею же, если мы возродим к жизни народное чувство стыда за «остаточный» принцип в таком первородном деле, как внимание, как любовь к собственным детям и — добавлю! — собственным старикам.
Таким образом, детский дом — не изолированная проблема, а результат проблем, болевой узел нашего национального нравственного нездоровья. Лечить этот узел надо, необходимо, но чтобы он рассосался, уменьшился, следует всерьез заняться сосудами, ведущими к нему. Настало время высвободить потенциальные народные запасы добросердечия, доброжелательства, участливости. Ведь мы дошли до того, что ежели взрослый проявляет заботу о чужом ребенке, то он или учитель, или «чайник», т. е. не вполне в себе. Вот почему типичным в обществе становится равнодушие к поступкам не только чужих, но и своих детей, а у детей, особенно у подростков, возникает свой мир, часто противостоящий миру взрослых.
Но вспомним наше же собственное прошлое! В 20-е годы существовало общество «Друг детей», каждый член которого должен был активно — на улице, во дворе, в подъезде — защищать младших, заботиться о них, проявлять взрослую участливость. На пятый день после смерти Владимира Ильича по инициативе М. И. Калинина был создан Фонд им. В. И. Ленина для народной помощи детям, которые в этом нуждаются, прежде всего детдомовцам.
Еще в 1984 году я предлагал этот Фонд воссоздать на новой, более широкой основе. Минфин торпедировал мое предложение, ссылаясь на честь государственного мундира: что, мол, государство само не в состоянии?
Но я хочу спросить, а почему мы, граждане своего отечества, все на свете должны взваливать на плечи государства — это, во-первых. А во-вторых, глубоко уверен, что воссозданный в новой формуле Советский детский фонд, взявший на себя обязанности общественной педагогической организации, какой была организация «Друг детей», может и обязан повернуть национальное самосознание к первостепенному народному долгу — воспитывать и беречь детей. Фонд должен возникнуть не в пику, а в помощь государству!
Советский детский фонд, на мой взгляд, должен: без конца внушать народу — его же устами — о долге родителей перед детьми и детей перед родителями; создать сеть общественных ячеек и групп энтузиастов, помогающих воспитанию, но не на уровне «подручных» учителя, а обладая собственными педагогическими полномочиями и, прежде всего, в трудовых коллективах и по месту жительства; объединить и поставить на научную основу деятельность общественных воспитательных звеньев и педагогов-общественников (имеются в виду тысячи клубов для подростков, которые существуют при ЖЭКах); принимать народные дарения, чтобы использовать их во благо детей; объединять усилия организаций, в том числе творческих союзов, для поиска новых способов воспитания. В частности, Советский детский фонд мог бы иметь несколько конкретных программ, как, например, «Детский дом», «Дети-инвалиды», «Культура и дети», «Дети и мир» (международная помощь), «Срочная помощь» (имеется в виду конкретная помощь конкретному ребенку), «Поддержка талантов».
Дорогой Михаил Сергеевич, задачи Советского детского фонда выходят за пределы детских домов, в то же время включая заботу о них как одно из заглавных дел. Я глубоко уверен в нераскрытых до конца огромных душевных богатствах нашего народа. Их раскрытию способствует сегодняшняя жизнь нации — ее оживление, желание делать дело везде и всеми. На мой взгляд, создание еще одной общественной гуманистической организации — Советского детского фонда поможет включить в дело воспитания и ответственности за детей широчайшие народные массы.
А это бесконечно важно, чтобы в деле воспитания детей, — и в том числе собственного нравственного самовоспитания — партии помогали миллионы соотечественников. Без обновления, без очищения нашей морали, без возвращения ей коммунистической первородности, я полагаю, нам не решить и экономических задач. Раньше нам все старались внушить: экономика важнее нравственности, а воспитание детей — забота Минпроса. Думаю, истина в том, что и экономика, и политика, и нравственность, и воспитание новых людей должны идти грудь в грудь, не отставая друг от друга ни на шаг.