ВЫСТОЯТЬ И ЗАЩИТИТЬ
Вот уже восьмую весну встречает наше с вами дитя — Детский фонд. Вообще-то между понятиями «уже» и «еще» — еще восемь, уже восемь — здравомыслие закладывает вполне объяснимое требование диалектики развития, роста, прибавки, увеличения то ли массы, то ли качества. Однако время одарило нас такими переменами, что, кажется, никакие отрезки нашего бытования не просто не поддаются положительной оценке, а вообще не подвластны объективному обмеру. Сменилось все: в деньгах — масштаб измерения, в совести — ее критерии, в труде — цель и смысл. То, что раньше было ценимо, теперь — осмеяно, то, что веками было дорого, нынче разменяно на гроши мелких издевок над самой сущностью человеческой, то, что постыдно по заповеди Божьей, отныне доблесть уже не тысяч, а, пожалуй, миллионов. И это при том, что со свечами перед иконами толпами стоят те, кому заповеди эти надобно бы блюсти по служебным своим обязательствам перед нацией. С грустью и открытой завистью увидел я по телевидению предвыборный лозунг Жака Ширака, — как вы знаете, во Франции идет борьба за пост президента. Так вот, этот лозунг звучит так: «La France pour tous» — «Франция для всех». А для кого сейчас наша Родина, Россия? Россия — для всех? Скажи это первому встречному на улице, он и не поймет — ведь положение 90 процентов россиян за годы так называемых реформ катастрофически ухудшилось. Россия вновь не для всех, а лишь для избранных, и избранничество это снова не по уму, не по труду, не по совести, а по доступу к богатству, принадлежащему всей нации, по умению быстро менять политические маски, по пронырливости и ловкости рук.
Глаголют: не укради, а крадут. Требуют: не убивай, а убивают. Намекают: не лги, а лгут во все тяжкие. И добро бы, ежели все, о чем я толкую, относилось к одной лишь власти. Увы, подмастерьев, исполнителей, активных соучастников небывалого в истории России шабаша все более, и с каждым днем прибывает, в полной уверенности, что все сойдет с рук, что все это возможно и истинно, что главное — сорвать куш, а там хоть трава не расти, особливо, ежели за бугром уже стоит многотысячная вилла.
Наше отечественное плебейство — материя, увы, не исследуемая, а, значит, молчаливо одобряемая — правит бал в духовном и экономическом сознании общества. Когда кража это уже и не кража, а бизнес, когда на руке часы от «Лонжин», на носу очки от «Картье», на плечах костюм от «Кардена», на шее галстук от «Шанель», а в кармане пачка купюр от Юнайтед Стейтс оф Америка, плебей постсоветской России убежден, что ему и сам черт не страшен.
Ох, как страшен!
Никого в нашей великолепно свободной державе не потрясло сообщение ИТАР-ТАСС из Парижа о том, что неподалеку от него, на уютной вилле вполне благополучный мальчик Алексей Полевой, 17-ти лет от роду, убил из карабина и пистолета отца, мачеху, отца и мать мачехи и двух гостивших в доме соотечественников, всего — шестерых. Выясняется, с одной стороны, подростку давали неимоверные деньги на карманные расходы, оплачивали учебу в колледже, с другой, — эти же люди издевались над ним: почему толстый, почему неважно учишься, неважно говоришь по-французски. Похоже, публичные издевки обрели такой характер, что парень не выдержал.
Этот сюжет — подтверждение элементарной истины, что деньги не есть спасение от бед, но светская власть в стороне мыслей о духовных ценностях и объединении на этой основе, а власть духовная, увы, мало и плохо слышима.
Так в чем же смысл этого моего, если хотите, пролога? В укорении власти? В этом нет смысла, ибо, цитируя Библию, — по делам твоим скажу о тебе. В воззвании к совести людской? Увы, нас плохо слышат.
Смысл этого вступления в том, чтобы самому себе и вместе нам понять: так возможно ли благое дело в неблагое время? Есть ли смысл восстанавливать благотворительность в эпоху тоталитарной меркантильности, разобщения людей на имущественные слои, ожесточенности, поселившейся в обществе? Есть ли смысл нам биться головой в закрытые врата? И что нам делать далее в обстоятельствах, когда само государство себя же разрушает, разваливает созданное и построенное не только им, но и обществом, и к этому уникальному созиданию я отношу прежде всего детство, детей, малых сих, которые ведь не государству принадлежат, а миру, родителям своим, любящей — или не любящей — родне, обществу, и краеугольная, первоосновная цель государства — поддержать и укрепить общественные положительные усилия.
Увы, надо честно признать: государство категорически не поддерживает благотворительность в ее здоровых проявлениях. Взаимоотношения власти и части общества, готовой объективно ей помочь в решении социальных бед, все чаще напоминает игру двух противоположных команд в лапту или, если хотите, в бейсбол: нет такой позиции, нет такого обращения, нет такой идеи, которую чиновничья партия не отбила своими отговорками, ссылками, своей, в сущности, глобальной неграмотностью и некомпетентностью.
Ни Верховный Совет СССР, ни Верховный Совет РСФСР, ни теперь Дума до сих пор не сумели принять закон о благотворительности, придав ему статус социально необходимейшего. Правда, сейчас такой закон Думой уже один раз рассмотрен. Но сколько его еще надо разглядывать? Да и будучи принятым, этот закон от самоуправства чиновничества нас не спасет, ибо в нем есть все, кроме главного: безналогового статуса благотворительности. Эту важнейшую часть дела решено включить в налоговое законодательство, а там, я уверен, она будет опять зажата, ибо нашему государству вечно не хватает на бюджет.
В финансовом отчете за 1994 год вы можете увидеть сумму налогов, уплаченных только правлением РДФ. Это 131 миллион. Много это или мало — такая терминология в данном случае не подходит. Это — стыдно, потому как по курсу даже апреля 1995 года на эти деньги можно купить 131 слуховой аппарат для глухих детей — государственных инвалидов, то есть помочь хотя бы одной школе-интернату или специализированному детсаду, которых в России всего 275. О нет, эти деньги власть изымает в так называемый бюджет, а бюджет — это лишь в двести двадцать пятую очередь глухие дети, а в первую — распухшие, как клопы от народной крови, чиновники, их безразмерная зарплата.
Но это только семечки. Информирую вас, что летом и осенью прошлого года нам и мне, в частности, довелось выдержать целую битву с налоговой инспекцией, которая позарилась на нашу валюту, собираемую со слезами аж восемь лет! Итак, у нас есть один миллион долларов — неприкосновенный золотой резерв, гарантирующий само существование Детского фонда, и вот, пользуясь законом о налоге на курсовую разницу, который сам по себе полная чушь, нам предъявили счетец ценой в 2,5 миллиарда рублей, пожелав таким образом слямзить пожертвования, данные нам иностранными гражданами. Другими словами — по курсу тех дней — мы должны были почти весь этот миллион отдать нашему госбюджету, тем самым закромам Родины, у которых, как известно, дна нет. Ни единая душа в законодательных структурах даже не чихнула в ответ на мои вопли. Знали бы вы, сколько унижений, сколько чиновничьего чванства вынужден был проглотить я, председатель народного фонда, пока объяснял всю незаконность, всю постыдность этого государственного рэкета. Наши счета были блокированы, все, что приходило на них, в том числе, благотворительные взносы граждан и организаций, изымалось. Фонд, в сущности, был парализован. Даже деньги, присылаемые родителями на билеты в США, где американцы делают их детям бесплатные операции на открытом сердце, изымались в бездонную бочку налоговиков. Государство, таким образом, выступило в роли угнетателя общественного движения, истинного цербера, демонстрируя свой волчий оскал и свое подлинное отношение к детям и детству.
После бесчисленных переговоров, бумаг, увещеваний и просто рыданий, через три месяца удалось отбить это нападение, а еще через несколько дней и сам налог на курсовую разницу был отменен. Значит, Минфин и Налоговая служба и так готовили эту отмену, а перед самой отменой покусились — на чьи? — благотворительного фонда средства.
Безнравственность власти, истинным псом которой стала налоговая служба, продолжается... За то, что мы в прошлом году передали вам проценты от миллиона рублей, положенного каждому отделению на депозит в московском банке, сейчас мы будем вынуждены заплатить 35 миллионов рублей. Готовится новое нападение: есть подходящая идейка обложить нас налогом на добавленную стоимость от всех переданных благотворительных дарений — а их 1,65 миллиарда рублей — только по той причине, что 800 тысяч рублей мы получили за аренду склада.
Казуистика чиновничьих служб, высмеянная еще Салтыковым-Щедриным, приобрела нынче новые, доселе невиданные масштабы. Давление, ранее носившее политический характер, стало теперь экономическим и оказывается фактом прямого удушения. Более всего подавляется сегодня простая независимость. Надо быть с кем-то или при ком-то, еще лучше под кем-то. Президентские, правительственные, законодательные структуры отказались от широкого, истинно государственного подхода к благотворительности, хотя, если говорить абсолютно цинично, усилия фондов могли бы даже прикрыть недостаточность бюджетного финансирования социальных программ, и в частности, инвалидных и сиротских, которыми занимается Детский фонд.
Скажу откровенно: я не новичок в коридорах власти, но такой темноты в этих коридорах, такого поразительного отсутствия света в них никогда прежде не знал. Никому ничего не нужно. Никакие идеи не встречают поддержки. Летом прошлого года Фонд обратился к Президенту с предложениями о поддержке программ «Глухие дети», «Слепые дети», реабилитационного центра в Вешках-Липках, восстановления здания Фонда и передаче в собственность его и всех помещений наших отделений, которые находятся в федеральном владении. Спущенное вниз, по ведомствам, наше прошение получило отказ Минфина и Минэкономики, которые разъяснили нам, что все средства такого рода находятся у соответствующих министерств. Но мы и не покушались на бюджет, а просили средств внебюджетных. Нашлось же 4 миллиарда для Фонда культуры.
Нелегкое время переживает реабилитационный центр в Вешках-Липках. В результате государственных же «усилий», мы вынуждены были дать согласие на преобразование его в акционерное общество «Детский реабилитационный центр», где 51 процент акций принадлежит Госкомимуществу и только 49 — МАДФ. Самое разумное теперь, казалось бы, ожидать государственного финансирования центра, потому что там отдыхают дети-инвалиды и сироты, проходят реабилитацию дети после кардиохирургических операций. Однако теперь нам внушают, что госфинансирование акционерного общества невозможно, так как оно извлекает из своей деятельности прибыль. Формально — должно извлекать, но, по существу, какая может быть прибыль от пребывания там «бюджетных» же детей?
Вполне очевидно: замкнутый круг создается только для одного — для того, чтобы мы отказались — в пользу госструктур — от этого центра, отошли в сторону. С какой целью? Это объяснять не надо. Но самое печальное в этом — общественная структура вытесняется государственными, отталкивается ими, и это при том, что госструктуры не справляются с большинством социальных бед.
Кажется, еще на позапрошлом пленуме мы предлагали государству на деле реализовать идею социального партнерства. Идеальная модель — программа «Глухие дети». Двадцать девять отделений Фонда включились в нее, сумев соединить средства, выделенные администрациями, коммерческие и общественные. Три тысячи детей уже получили в личный дар слуховые аппараты «Отикон», а оплачено 5000 аппаратов, и это, прежде всего, выгодно государству, потому что по государственным и прямым ведомственным заказам один и тот же аппарат стоит для них в 2, а то и 3—4 раза дороже. Казалось бы, вот случай, когда благотворительный канал помощи не только морально, но и экономически эффективен. И те двадцать девять администраций, такое истинно государственное отношение к детству продемонстрировали конкретными решениями. И здесь я хочу с благодарностью назвать имена глав администраций и правительств — Ярославской области А. Лисицина, Белгородской — Е. Савченко, руководителей Хакасии, Кировской, Оренбургской, Волгоградской, Тамбовской и других областей. Они с безоговорочным доверием приняли идею социального партнерства в конкретном деле, прекрасно поняв: социальных проблем море и его до дна не испить, так пусть хоть часть самых обездоленных детей получат не словесную, а реальную помощь, и пусть хоть одна тяжелая задача будет решена до конца.
К сожалению, наши обращения к федеральным властям на эту тему пока остаются безуспешными. Горько об этом говорить, но гораздо легче обнаружить в этих структурах подозрительность, недоброжелательство, непонимание, нежели открытость и готовность к сотрудничеству.
Я вновь, теперь уже устно, обращаюсь к Президенту и Правительству с просьбой: выделить РДФ 10 миллиардов рублей на программу «Глухие дети» с тем, чтобы использовать их для размещения в банке под высокий процент, освободить эту прибыль от всех налогов и расходовать ее целевым назначением для глухих детей экономически слабых регионов, где действительно нет свободных ресурсов для социальных программ, как, например, Ивановская, Костромская и некоторые другие области. Дайте хотя бы в беспроцентный кредит эти средства, или в заботы Минфина и Центробанка такие кредиты не могут уложиться? Отчетность мы обязуемся представить в самом развернутом виде.
Особо хочу обратиться к Министерству образования и Министерству социальной защиты. Вы единственные два ведомства, которые поддержали Детский фонд и, прежде всего, наш реабилитационный центр. Спасибо за это. Хорошо, что М. Н. Лазутова и А. М. Панов, заместители министров, вошли в состав нашего Правления и Президиума, ибо эта помощь пришла к нам через них. Спасибо и Н. Н. Ваганову, заместителю министра Минздравпрома РФ за работу в Фонде.
И все же, согласитесь, уважаемые друзья и коллеги, ведь можно выработать более жизнестойкую систему социального партнерства между министерствами, которые вы представляете, и Детским фондом, а также между аналогичными структурами на местах.
Еще раз повторю: спасибо вам за сделанное, но, может быть, есть смысл сесть нам за партнерский стол и документально, с перспективой, закрепить осуществление программы «Глухие дети» как общенациональной, поддержанной вашими ведомствами, довести до конца программу «Слепые дети», начатую нами с Минздравом, но до конца так и не доведенную. Завтра, как вы знаете, начинается научно-практическая конференция по семейным детским домам, и если где-то (Пенза, Белгород, Омск) эти семьи по-прежнему в центре внимания, то в иных местах мода, как мы видим, на них прошла. И это в обстоятельствах, когда число сирот неуклонно прибывает. Нельзя ли вместе с Минобразом создать нам фонд в фонде и сублимировать особо выделенные и оговоренные средства прежде всего для ребят, покидающих эти семьи, для детей, нуждающихся в лечении — ведь оно сегодня платное! — и для создания новых таких домов. Мне кажется, мы могли бы вместе поискать эти средства по программам межправительственной гуманитарной помощи, однако один Фонд, без министерства, такой канал открыть не в состоянии.
Говорят, наш любимец Ролан Быков получил 3 миллиарда рублей под инновационную программу, адресованную одаренным детям. Поздравляем и не завидуем Ролану Антоновичу, однако я убежден, программа семейных детских домов, бытового и профессионального устройства их воспитанников, достаточно зрелая и уже годами подтвержденная идея, чтобы Минобраз мог выделить на нее не менее солидную сумму. И я очень надеюсь на это. А то вот приезжает Игорь Плотников, мальчик-инвалид из семейного детского дома города Урай Тюменской области на консультацию к иностранному специалисту в Москву, но кто ему поможет. Конечно, Фонд, и мы помогли, и наше областное отделение тоже, но целевых ресурсов на эти случаи, к сожалению, нет. Мальчик же — и сирота, и инвалид.
Мы благодарны М. Н. Лазутовой за поддержку нашего предложения по созданию программы семейного воспитания в интернатных учреждениях, за моральную поддержку идеи выпуска «Школьной роман-газеты», ибо детское и подростковое чтение — и разумение — находятся сейчас в критическом состоянии. Но давайте, повторяю еще раз, попробуем создать перспективный договор о сотрудничестве государственных ведомств и общественной организации, ведь не только государство нам, но и мы государству кое-что можем дать и даем.
Особенно это касается здравоохранения. В прошлом году на базе Морозовской больницы в Москве мы создали благотворительный центр «Нежность» для сирот-малышей, вложив в это несколько десятков миллионов рублей, 9-й городской больнице, где работает ожоговый центр, передали валютное медицинское оборудование на 260 миллионов рублей. В США с помощью почетного иностранного члена нашего Фонда Курта Вейсхаупта уже прооперировано почти 400 детей, только в 1994 году — 49.
Одной из ведущих медико-социальных программ, адресованных специальным школам-интернатам Минобраза и Минсоцзащиты, стала программа «Глухие дети». Думаю, мы по праву гордимся этой программой и считаем ее серьезным подспорьем этим министерствам.
Набирает обороты программа «Детский церебральный паралич», когда наши отделения вместе с фирмой «Аюрведа» создают на местах — в системе здравоохранения, соцзащиты и самостоятельно, или на паритете, — специальные центры с использованием космических костюмов для лечения этого страшного недуга. Сегодня уважаемая Ксения Александровна Семенова, профессор и главный создатель ноу-хау по этой программе, член нашего правления, специально выступит перед вами и покажет, как помогает эта пионерная технология при лечении, в том числе, самых маленьких детей, я же скажу лишь одно, обращаясь к нашим местным организациям: поторопитесь, друзья, полгода назад комплект из 10 костюмов и технология стоили 80 миллионов, сейчас их цена возросла до 120, а скоро будет стоить 150. И это при государственной себестоимости в 500 миллионов. Помощь же детям необычайная! Ярославское, Ставропольское, Приморское, Коми отделения были первыми, оказались расторопными, и комплекты эти уже помогают детям. Спасибо руководителям этих отделений Г. И. Наздратенко, И. Л. Ручиной, С. Н. Овчинникову, П. В. Слезавину.
Главные свои ресурсы Международная ассоциация детских фондов направила на организацию отдыха и лечения детей в реабилитационном детском центре, и поскольку, в основном, это были дети России, РДФ принял на себя определенную часть расходов.
Основной благотворительной программой МАДФ стал проект «Фронтовые дети». В течение 1994 года на лечение в Германию было направлено 150 детей Таджикистана, Грузии, Армении, Приднестровья. К сожалению, «Деревни мира», с которыми мы сотрудничали, избрали конфликтную позицию, отказываясь нам передавать информацию о состоянии детей после операций, что не укладывается в наши представления о помощи: ведь родители постоянно звонят нам с этим единственным и абсолютно естественным вопросом. Кроме того, начав кампанию по сбору поношенных вещей для Грузии, наш партнер потребовал от нас оплаты самолета. Наконец, организация «Деревни мира», главу которого именно МАДФ привезла в Грузию и представила там, избрал раскольническую политику, найдя при этом поддержку грузинского фонда, а затем в одностороннем порядке разорвал договор с МАДФ, заключив прямое соглашение с Грузинским фондом.
При всем высоком почитании X. М. Берулавы хочу сообщить, что теперь «Деревни мира» сотрудничают только с Грузинским фондом, а дети Таджикистана, Армении, Азербайджана, теперь вот и Чечни, пострадавшие от боевых ранений, из этой программы, таким образом, исключены. Никак иначе, чем национальным эгоизмом, это не назовешь.
Что касается РДФ, то он, приняв на себя проблемы, к сожалению, только российских детей, рассматривает — и предлагает Пленуму это одобрить — создание проекта «Дети-калеки». Первый эксперимент уже осуществлен, опять же Ярославским отделением фонда (вновь спасибо С. Н. Овчинникову). Суть заключается в следующем. Местный фонд определил всех детей-ампутантов, изыскал для их протезирования деньги, а центр РДФ и Российского фонда мира «Стремление», созданный в Институте протезирования и протезостроения (руководитель центра Спивак Б. Г.) в кратчайшие сроки госпитализирует ребят и сделает им протезы. Такая программа включает и фронтовых детей, но значительно раздвигает рамки, делает проект более социально значимым и не обходит ни одну территорию. Призываю вас, коллеги, включиться в нее.
И здесь мне хочется поразмышлять о роли местной организации Фонда, взяв в качестве примера все то же Ярославское отделение. Быстро и в то же время основательно реализуя программы, инициируемые в центре, этот фонд добился главного: создания своего рода благотворительной системы. Все глухие дети области получили аппараты, но кроме того, работают аудиоклассы в специнтернатах, а в областной больнице аудио-кабинет, и таким образом ни один ребенок-инвалид по слуху теперь не остается без внимания фонда и местных систем здравоохранения и образования. Быстро развернут комплекс ДЦП на базе космических костюмов «Аюрведа», и лечение уже начато, создан еще один общественно-государственный центр помощи детям-инвалидам. Теперь вот не забыт ни один ребенок-ампутант. Ярославское отделение выполнило программу «Слепые дети», плотно опекает семейные детские дома, добившись в свое время получения части средств от субботников, по праву считает себя состроителем восьми новых детских учреждений, среди которых детский дом. Все учреждения такого типа получили от детского фонда транспорт.
Я не раз бывал в Ярославле и видел, с каким уважением относится к С. Н. Овчинникову местная власть, и руководители ведомственных структур, и банкиры, и хозяева предприятий. В Ярославле поняли одну простую истину: вместо того, чтобы плачущие дети сидели в наших приемных, пусть-ка им лучше поможет Детский фонд, ну а наша забота — помочь Фонду.
На мой взгляд, Ярославль, а к нему можно прибавить Волгоградское отделение (Скрынникова Р. К.), Пензенское (Аветисова Е. И.), Ставропольское (Слезавин П. В.), Кемеровское (Купинская Г. А.) добились того самого социального партнерства с властью, которого не можем достичь здесь, в центре, мы. С полным неприятием властью встретилась во Владимире, придя в Фонд, Вера Петровна Бирюля, учительница, бывший директор школы. Помню ее удрученное, даже подавленное состояние, когда она приехала к нам в Москву: счета пусты, авторитет отделения — на нуле. И вот прошел всего лишь год работы. На 707 счете 9 с лишним миллионов, на депозитах — 8, всего же привлечено на программы 54 миллиона, а АО «Втормет» перечислило 15 тысяч долларов на программу «Глухие дети», администрация освободила отделение от местных налогов, начат проект ДЦП, в правление пришли новые люди, сумевшие поднять дело.
Я вообще глубоко убежден, что Россия возродится провинцией, где лидеры вышли во главу дела не из области только книжных знаний и околополитических интриг, поэтому во весь голос прошу вас, коллеги, и призываю: найдите опору и понимание у себя дома, добейтесь возвышения социальной роли Фонда, как это сделано в Белгородской, Амурской, Камчатской областях, Хабаровском крае, Башкирии.
В то же время типичными оказались для ряда отделений безынициативность, равнодушие, ложная установка на помощь Москвы. Курское отделение, судя по остаткам на счетах, тихо скончалось: на счете 707 — пусто, на счете 700 — 25 тысяч, хотя на начало года было 2,7 миллиона. Значит, за год все проели, депозитов нет, самостоятельно привлекли 194,5 тыс. рублей, благотворительные программы свернуты. А ведь когда-то, и совсем недавно, Курский фонд был одним из лучших. Председателю фонда, уважаемой старой учительнице 82 года, а зампред, видимо, безынициативен.
О работе Фонда можно легко судить по цифрам. Сравните: Коми Фонд направил на благотворительность 125 млн рублей, на хозяйственные нужды — 23, Курский же, наоборот: на благотворительность — 3,7 млн, а на расходы — 14,4. Разве не очевидно, кто как живет?
Вообще, анализируя состояние отделений — их экономический уровень, общественный авторитет, способность объединить взрослых в помощь детям, в тысячу первый раз убеждаешься, что все зависит от людей и не только профессионально фондовских. Вот в Приморье фонд практически закрылся. И раз, и два мы обращались к властям с просьбой о помощи. С радостью и удивлением вдруг узнаем, что отделение возглавила жена главы администрации Галина Ивановна Наздратенко. В других местах — я имею в виду прежде всего республики — жены глав, вместо того чтобы поддерживать уже существующие детские фонды, принялись — из зависти, что ли, — создавать свои, и спасибо семье Наздратенко за то, что у нее достало благоразумия и даже мудрости поступить по-другому. Конечно, — признаем это, — у жены губернатора другие возможности, но ведь надо и то признать, что именно благодаря этому Приморский фонд в считанные месяцы полностью осуществил программы «Глухие дети», ДЦП, значительно укрепил свои финансовые возможности. Спасибо, Галина Ивановна! Вы сделали благое дело!
Несколько слов о взаимоотношениях центра с местными организациями. Мы, как можем, стремимся помочь. Но уповать на это нельзя, мы повторяем это не первый раз. Всякое наше решение умножайте на 78 — таково число отделений, а это сразу меняет порядок цифр. Кроме того, из Москвы невозможно управлять делами и заботами местной организации, да и сама суть Фонда, его Устав, дают местному фонду широчайшие права и обязанности. И среди этих возможностей — это право и обязанность выжить.
Так вот о нашей помощи. Я уже сказал вначале о 35 млн штрафных санкций, которые мы должны будем заплатить. За что все-таки? Да за то, что 44 отделения, получив скромную, но все-таки помощь из центра, не сочли нужным переслать нам авизо о расходовании средств. Нынче мы намерены перечислить каждому отделению по 2 миллиона. Уже начали это делать. Но если первая группа, которой деньги уже переданы, немедленно не вернет нам авизо, следующие средства не получат, и вините в этом, друзья, своих неисполнительных коллег.
Вообще, иные отделения, пусть и немногие, ведут себя странно, хронически запаздывают с балансами, не звонят месяцами, а то и годами, как это сложилось в Уральской зоне, на просьбы отзвонить не откликаются, отношения с центром строятся на уровне одолжения. Мы — общественная, к тому же благотворительная организация, у нас нет системы строгой соподчиненности, и тем более такая манера не красит никого, кто мнимую самостоятельность вознес на уровень человеческого неприличия. Теперь мы укрепили нашу дирекцию местных программ, у нас тоже были грехи, постараемся их устранить, и сейчас, на Пленуме, я призываю вас к сплоченности. Программы, которые предлагаем мы из Москвы, вовсе не обязательны для исполнения, мы говорим это давно, каждое отделение правомочно определять их самостоятельно — на здоровье! — но добровольно включившиеся, скажем в проект «Глухие дети» или ДЦП, не испытывают неудовлетворения, напротив, истинную радость помогающего слабому — самое чистое и самое здоровое чувство. Однако все-таки в этот проект пока не включились 29 из 78. Где вы, остальные?
Мы — Фонд, поэтому балансовый отчет — важнейшая часть нашего доклада. Вы его получили в развернутом виде, и мы его опубликуем. Назову лишь основные цифры. За прошлый год правление РДФ получило в виде целевых благотворительных взносов и заработало 2 573 361,4 тыс. рублей, израсходовало на благотворительные цели 17 675 747 тыс. рублей, пополнило капитал на 503 650,0 тыс. рублей, на организацию текущей деятельности израсходовано 270 982,3 тыс. рублей, что составляет 15,3% от благотворительных расходов, однако эти средства получены из прибылей от хозяйственной деятельности. Мы, иными словами, продолжаем держать слово, данное 8 лет назад, и не расходуем на персонал Фонда ни рубля благотворительных средств.
Теперь, как выглядит наш Фонд без центра, в России? Оговорюсь, что подсчет сделан предварительно, на основании отчетов 57 отделений из 78.
За 1994 год поступило на благотворительные счета этих отделений
4 052 500 тыс. рублей, израсходовано 3 525 600 тыс. руб. На хозяйственные счета поступило 839 100 тыс. руб., израсходовано 740 600 тыс. руб. Капитализировано 838 400 тыс. руб.
Не буду комментировать эти цифры. То, что для нас немало, для госструктур — птичьи крохи. Но ведь и на них делается немало добрых дел.
К сожалению, в результате роста цен на воспроизводство не дала прибыли Дирекция благотворительных лотерей: вся она ушла на заказ новых билетов. И тем не менее, мы благодарны дирекции (Шошин Е. В.), потому что местные организации получают от распространения до 20 процентов прибыли и это немалое подспорье хотя бы для них.
Неплохо сработало издательство «Дом» (В. С. Пятибратов), выпустив 42 книги, но прибыли для Фонда — минимальные, ибо опять же все доходы съедают растущие цены на бумагу и полиграфуслуги, в результате и количество книг сократилось вдвое по сравнению с предыдущим годом.
Все растушую роль в нашей экономике приобретает ТОО «Дельта-юниор», принадлежащее РДФ и МАДФ. Благодаря усилиям В. М. Свининникова главный приток средств, и прежде всего, на благотворительность, шел по этому каналу. Можно только печалиться нерасторопности отделений, которые могли бы уже давно найти в «Дельта-юниоре» достойного партнера по снабжению книгами, игрушками, сладостями и тому подобным, причем гораздо дешевле, чем на вольном рынке.
Пожалуй, главенствующее место в наших хлопотах прошлого года, как и нынче, занимает АО «Детский реабилитационный центр». Несмотря на клевету желтых писак, генеральный директор центра В. А. Гуляев и его заместитель В. Н. Романов провели поистине громадную работу, отстояв интересы Фонда. Теперь, вместо неопределенного правового статуса, МАДФ располагает акциями почти на 2,5 млрд. рублей в этом АО, а РДФ помогает в организации детского отдыха и оздоровления. За прошлый год, в условиях нестабильности, центр принял 553 ребенка из интернатных заведений и 250 детей после кардиоопераций. Хочу воспользоваться случаем и обратиться к руководителям отделений: нужна ваша организаторская помощь, направляйте в центр группы детей-сирот и инвалидов, имея в виду, что путевка стоит 850 тысяч рублей. Теперь это уже не дорого, и некоторые, особенно северные районы, вполне могли бы привлечь бюджетные средства, как это делает, к примеру, Коми фонд.
Неплохо работает Научно-исследовательский институт детства Российского детского фонда (исполнительный директор Рыбинский Е. М.). По-моему, это уникальный и единственный НИИ, полностью принадлежащий общественной организации. В прошлом году наш институт получил госзаказ — подготовку правительственного доклада «Положение детей в РФ. 1993 год». Он выпущен книгой, которая вам вручена. Завтрашнюю научно-практическую конференцию по семейным детским домам Фонд проводит на базе этого института и поручает ему всю организацию важного обсуждения.
С трудом, но возрождается наш Тютчевский дом, где расположен Детский фонд, и большой заслугой Фонда стало издание «Тютчевского альбома» — своеобразная акция по сбору средств на восстановление памятника. Однако распространение книги идет пока туго, большинство отделений не смогли помочь нам, а жаль. Альбом — достойный.
Я уже упомянул «Школьную роман-газету», которую мы зарегистрировали как издание Фонда. Идея в том, чтобы дать подросткам здоровое чтение на фоне того океана пошлости, которая тиражируется сегодня. Выходить наша роман-газета будет, скорей всего, с января 1996 года, но здесь без помощи отделений нам не обойтись. Поскольку время есть, давайте сегодня договоримся о добровольных обязательствах, которые могли бы принять на себя отделения в виде разнарядки — другого пока не придумано, ведь издание будет рентабельным только при условии стотысячного тиража.
Вот от «Школьной роман-газеты», нашего нового детища, я хотел бы перейти к самому главному, с чего надо было бы начать весь доклад, — к детству. Однако все вы имеете доклад «Положение детей в РФ» — это во-первых. А во-вторых, и без моих уже напоминаний знаете о резко ухудшающемся реальном положении детства, которое в жизни совершает свое стремительное падение, обгоняя статистическую отчетность.
Первое и самое страшное: растет сиротство! Если на начало 1993 года учтено 426,2 тысячи таких детей, то на начало 1995 года — 542 тысячи! Рост на 100 с лишним тысяч за два года! Выпускникам сиротских заведений некуда деться: раньше их хоть по строительным ПТУ расталкивали, а там общежитие, и после — комнатенка для сироты. Во многих регионах ныне эта форма не действует, а в условиях, когда жилье только продается, криминал, искусственно создаваемый, не просто не за горами, а уже на дворе. По результатам прокурорского расследования в 18 областях России 47 процентов выпускников пополнили криминальные структуры, 37 процентов на пути к этому, а 10 процентов покончили счеты с жизнью — такого еще не бывало.
По данным главного информационного центра МВД России, в 1994 году 200 954 зарегистрированных преступления совершены подростками. Основную долю среди этих правонарушений составляют грабежи и разбойные нападения, изнасилования, тяжкие телесные повреждения. 319 подростков совершили умышленные убийства. По сравнению с 1993 годом это на 20,4 процента больше. Стало больше малолетних преступников, то есть таких, которым не исполнилось 14 лет, стало больше преступниц-девочек, стало больше наркоманов, токсикоманов и алкоголиков. По данным Минобраза РФ, у 90 процентов несовершеннолетних преступников либо нет родителей, либо семьи неблагополучны. Из неблагополучных семей дети убегают. Они бродят по всей стране в поисках приключений и денег. И находят и то, и другое — воруя, выпрашивая. Кому-то «помогают» взрослые. Бесстрастная статистика свидетельствует: все чаще детей используют криминальные структуры. Правда, она учитывает лишь тех, кто попал в поле зрения правоохранительных органов. Реально таких случаев гораздо больше.
Население сократилось в 50 территориях России — за счет смертности стариков и нерождаемости новых людей. В 1994 году детей родилось на 226 тысяч, или на 14 процентов, меньше, чем в 1993, а всего — лишь 1,4 млн. младенцев.
Когда-то мы барабанили во все барабаны: растет число разводов, давайте создадим семейные суды, как это давно принято во всем мире. Мы называли в 1988 году цифру — 573,9 тысяч разводов, и ужаснулись. Теперь эта цифра достигла 664,3 тысяч, а о семейных судах все еще поговаривают, хотя без отца или матери теперь остается в год по полмиллиона ребятишек. В 348 тысячах семей, имеющих детей, один из родителей безработный, 70 процентов всех детей хронически больны. В 1993 году число старшеклассников сократилось на 64 тысячи, это значит, что ребята ушли сами, так и не получив общего среднего образования, или их вытурили.
Но вот что поразительно. Когда мы создали Фонд, то выпустили первый доклад «Положение детей в СССР. 1989 г.». Цифры наши потрясли и заставили хоть что-то делать. Теперь детство переживает куда более трагическое время, правду публикует само правительство, принята программа «Дети России», финансируемая, конечно же, по остаточному принципу, и в общем никого ничто не страшит. Правда о детстве, как та самая кошка на крыше, ходит сама по себе, словно новая блудная сирота, и на нее никто не обращает внимания. Печальна участь правды о растущем начале нашего общества — детстве.
А вот уже и вовсе трагическая информация — о детях, жертвах чеченских событий. В марте Фонд оказал помощь двум тяжелораненым детям из Чечни, находившимся на лечении в 9-й московской детской клинической больнице, переведенным ныне в 18-ю детскую психоневрологическую больницу. Это Матвеева Эвелина, 11 лет, и Веригова Атьяна, 15 лет. В этой же больнице находится еще один ребенок-сирота (бандиты, ворвавшись в квартиру, на глазах у ребенка убили мать, отца нет). Его имя Касаев Тимур. Все трое получили ранения позвоночника, имеют паралич всех или только нижних конечностей, изначально абсолютно здоровые дети сначала стали жертвами войны, а теперь пожизненно (!) заложниками общества, далеко не всегда милосердного. Есть пострадавшие дети, находящиеся в относительно более легком положении. Мы пока знаем только шестерых. Это дети-ампутанты. Об одном из них — Мише Епифанцеве — писала «Комсомолка». Мальчик потерял обе ноги, но ему помогут в Швеции, уже собраны деньги на протезы. Но ведь это случай единичный. Минсобес выделил целевые средства на протезирование детей из Чечни. Но, к сожалению, многочисленные обращения Фонда в различные министерства и другие инстанции не дали никакой более или менее четкой информации о количестве и нахождении раненых детей, их состоянии, возможности транспортировки и пр.
Эти грустные и, впрочем, известные вам факты и цифры я привел вовсе не для того, чтобы укорять власть. Она нынче тоже дифференцирована. Руководители на местах делают дело и солидарны, как правило, с нами. Там мы находим общий язык. Власть наверху, наоборот, отдалена от народа и детских бед, как никогда раньше. Однако кто сказал, что лишь только центральная власть ответственна за нашу жизнь и особенно за детей? Мы для того и создавались, чтобы своими силами, пока хватит дыхания, отстаивать собственные идеалы, организовывать народную помощь детям. Как и в дореформенные времена, если каждый взрослый даст Фонду всего лишь один рубль в месяц, то это будет немалая сумма — 100 миллионов. А если даст бывший рубль — нынешнюю тысячу?
Я недавно побывал в Японии. Как вы знаете, МАДФ наградила Золотой международной медалью имени Льва Толстого руководителя светской буддистской организации «Сока Гаккай Интернешнл» Дайсаку Икеда. Я увидел империю в империи. 12 млн членов организации постоянно делают благотворительные пожертвования, и на них «Сока Гаккай» создала свои начальные, средние, повышенные школы, где учатся аж по 4 тысячи детей, свои колледжи, свой великолепный Сока-университет, при входе в который стоят скульптуры двух всемирных классиков — Льва Толстого и Виктора Гюго. Независимая благотворительная система пронизала все японское общество, центры Сока существуют во всех городах, и в Кобе, где недавно было тяжелое землетрясение, эти центры стали местом оказания первой скорой помощи. У Сока десяток своих газет, журналы, издательство, а ведущая газета выходит ежедневно 5-миллионным тиражом, в Токио у этой организации целый городок офисов и центров, свое спутниковое телевидение. Можно без преувеличения сказать, благотворительная организация владеет умами нации. Так что, друзья, мы наградили медалью Толстого нашу неосуществившуюся мечту.
Но разве мы имеем право отказаться от новых попыток ее осуществления?
Есть в стране, а особенно в Москве, силы, которые мечтали бы нас прихлопнуть. Клеветники низкого пошиба — исторический причиндал России. От клеветников погиб Пушкин. Клевета для того и изобретена дьяволом, чтобы порочить честное и чистое. Повторим же вслед за классиком: «Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспоривай глупца».
Друзья мои! Я счастлив, что вижу в этом зале лица людей, знакомые мне вот уже восемь с лишним лет. К ним присоединяются новые, и это всегда внушает надежду.
Когда я был мальчиком военной поры — а скоро 50 лет нашей горькой победы, — крепче всего я хотел, чтобы кончилась война и вернулся домой отец. Мне повезло, я дождался. Теперь меня не покидает чувство, что снова идет война. Она и видима, как в Чечне, и невидима, как повсюду. Отец мой уже никогда не вернется, ему повезло, он не застал этой войны. Значит, на войне я? Мы все?
Как не хочется в это верить! Как хочется жить, чтобы сделать полезное дело, и как хочется дела, чтобы жить.
Что ж, этого-то у нас не отнять никому.
Низкий вам поклон, люди Детского фонда!