Спасительность — Беседа Альберта Лиханова с Отцом Анатолием

Альберт Лиханов: Крутицкое патриаршье подворье в Москве, один из знаменитых православных центров. А сегодня он знаменит еще одним – здесь существует так называемый Душепопечительский центр, который возглавляет удивительный человек – отец Анатолий (Берестов), доктор медицинских наук, специалист в области неврологии детской. Многие годы он занимался детским церебральным параличом, а теперь он принял не только священство, но и монашество, и возглавляет этот центр, возрождая к жизни людей, которые страдают алкоголизмом, наркоманией, игровой зависимостью и вообще всякими разного рода зависимостями человека от греха. Разговор с ним, мне кажется, сегодня чрезвычайно важен для новых человеческих генераций.

Альберт Лиханов: Отец Анатолий, Вы возглавляете душепопечительский центр. Само это слово оно для нынешнего нашего общества как бы внове, хотя это старинное русское слово, а православное понятие очень важное. Вообще попечение о душе, что это такое? И кроме того, вы знаете, я вспоминаю все Лермонтова: «А душу можно ль рассказать!». Ответьте, пожалуйста.

Отец Анатолий: Попечение о душе – это значит помощь человеку страдавшему, страдающему, находящемуся в каком-то душевном недуге. Изначально наш центр был создан для реабилитации лиц, пострадавших от деструктивных неокультов, — это страшное социальное явление, — и для лиц, пострадавших от оккультизма — колдовства, магии, чародейства и так далее. Но в процессе работы мы столкнулись с такой проблемой как наркомания и алкоголизм молодых людей, подростков, детей. И это не случайно. Сам ход событий вывел нас на эти трагические явления.

Я ведь длительное время работал детским невропатологом, был консультантом Министерства здравоохранения СССР, Министерства здравоохранения РСФСР по вопросам детской неврологии, и мне приходилось вылетать на самые тяжелые случаи проявления детской неврологии. Но потом моя жизнь изменилась, и я стал не только медиком, профессором кафедры детской неврологии Российского государственного медицинского университета, но и директором реабилитационного центра для инвалидов, страдающих последствиями детских церебральных параличей, а еще и священнослужителем. Потом я принял монашество, я ушел с поста директора реабилитационного центра, но оставался еще профессором кафедры детской неврологии. Ну, а потом, когда мы по благословению святейшего патриарха Алексия II организовали вот этот душепопечительский центр, я ушел и с кафедры детской неврологии, и теперь целиком посвящаю свою жизнь служению церкви, Христу, страдающим людям.

Альберт Лиханов: Отец Анатолий, я думаю, что ваш монашеский выбор — это, наверное, и есть ответ на тот вопрос, который я задал словами Лермонтова: «А душу можно ль рассказать?». Ведь душу, особенно в обстоятельствах некоей духовной катастрофы не каждому расскажешь, так?

Отец Анатолий: Да, конечно.

Альберт Лиханов: А монашество – это состояние, при котором, наверное, человек смущенный легче откроет свою душу, нежели даже просто священнику, да?

Отец Анатолий: Безусловно.

Альберт Лиханов: Объясните мне, что значит для Вас соединение Вашего высокого медицинского, профессионального сана и церковного, почему Вы избрали такое сочетание?

Отец Анатолий: Мне трудно ответить на Ваш вопрос, потому что я всю свою сознательную жизнь был медиком, работал с детьми, подростками, юношеством. Я врач по натуре своей, по призванию. А ведь священник он тоже врач, он врачует души. Если врач врачует телеса больных, а священник души, то я не могу отделить в себе одного от другого. Я как бы вкупе и врач, и священник, ибо моей давнишней мечтой, как только я стал верующим, была мечта стать священником, и была мечта стать врачом, и вот они соединились вместе.

Альберт Лиханов: Медицина, ее углубленное знание, построена, как говорится, по разным человеческим органам.

Отец Анатолий: Да.

Альберт Лиханов: Неврология – это одно, за сердце у нас отвечают кардиологи, специалисты, которые в то же время не очень разбираются в пульманологии, хотя легкие и сердце это два важнейших органа и так далее. Всюду и во всем узкая специализация, и при этом — где душа, есть ли вообще, зачем она? Это совершенно неочевидно. Вот хочется понять, Ваш выбор он, наверное, продиктован был тем, что тело и душа это единое целое?

Отец Анатолий: Тело и душа зависят друг от друга. Конечно, нельзя сказать, что тело это душа, а душа это тело. Здесь некая двойственность. Ведь человек был создан Богом изначально из праха земнаго, то есть из материи, он материален, он физичен, и только потом Бог вдунул в него дыхание жизни и стал человек душою живою. Физическое отмирает, а душа остается. И вот душа объединяет во единое и тело, и душу, и человек становится единым.

Альберт Лиханов: Мне кажется, что многие бедствия нашего общества, не только нашего российского, вообще нашего мирового, как говорится, бытования человека, состоит в том, что душа-то она не признаваема, или, скажем так, она вторична в обстоятельствах, когда кто-то смотрит на человека, то ли пытаясь его вылечить, то ли пытаясь его образовать, то ли пытаясь его принудить к какому-то делу, к труду, например. Что дает человеку единство души и тела?

Отец Анатолий: Единство души и тела дает человеку гармонию жизни. Когда душа едина с телом и тело едино с душою, то нет больших проблем жизненных для человека, для рядом находящихся с ними, для общества. Ведь посмотрите, когда человек болен, скажем, таким заболеванием как грипп, — это инфекционное, телесное заболевание, — и рядом с ним находится кто-то из близких, помогает ему, сострадает, оказывает помощь, особенно если это ребенок болен – ему становится легче, он поправляется. А когда человек болен таким заболеванием как наркомания или алкоголизм, то от этой болезни человека страдает множество людей, находящихся рядом. Мы все зависим от болезни человека. Поэтому есть такой термин «созависимость», «созависимые». И вокруг одного зависимого могут быть десятки и сотни созависимых, которые страдают из-за него и за него.

Когда же имеется гармония между душою и телом, то этой созависимости нет. Наоборот, имеется некое душевное благополучие, я бы сказал — не созависимость, а противоположное зависимости – радость за человека. В свое время преподобный Серафим Саровский сказал: «Созижте Духа Святаго, и вокруг вас тысячи спасутся».

Альберт Лиханов: Отец Анатолий, давайте мы начнем с самого замысла, родительского замысла нового человека. Я интересовался этой темой и у философов, и в светской литературе, и только, пожалуй, у отца Павла Флоренского есть подробное описание как они с женой возжелали своего сына, как они мечтали о нем, как они много и мудро думали о будущем ребенке еще на самых первых порах его, так сказать, явления во чреве матери.

На самом же деле большинство, особенно в наше время, детей, скажем так, вообще не замышляют, дети есть продукт случайных ситуаций, если говорить даже о нормальной, спокойной семье. А чтобы люди сначала, как говорится, душевно приготовились, и осознанно затеяли будущее дитя, вложив в это много подготовительных усилий, это все очень нужно и важно, не так ли?

Да, что говорить, множество детей рождаются вообще, так сказать, по случаю. Вот это наше массовое материнство… женщин-одиночек — это же огромная человеческая страта, когда все происходит случайно, как-то глупо порой, или в результате личных неурядиц. А сегодня еще общераспространенными стали гражданские браки — вне церковного или даже вне обычного брака. Дети этих случайностей, они и в медицине-то называются – нежеланные. Нежеланные дети – вполне определенный термин. Давайте поговорим о желанности и нежеланности ребенка, который всецело зависит от тела и души его родителей.

Отец Анатолий: Да, вы совершенно правы. К сожалению, у нас дети очень часто не замышляются осознанно, а являются случайно. Но в христианстве не так, в христианстве ребенок всегда желаенный и любимый, по крайней мере так положено.

Святитель Феофан Затворник говорит о том, что к рождению ребенка родители должны готовить себя, они должны молиться Богу, они должны изменить себя, убрать душевные пороки, которые у них имеются, чтобы ребенок появился без этих пороков. Ну, и когда ребенок уже находится во чреве матери, то мать и отец должны создать особую атмосферу любви, благожелательности вокруг будущего ребенка, должны разговаривать с ним, научать уже любить родителей, людей, Бога, быть добрыми. А когда рождается ребенок, — это праздник любви, ее апофеоз. Ну и затем, конечно, активное воспитание в духе любви, христианской духовности и морали. Без этого невозможно нормальное воспитание детей.

Когда я работал детским невропатологом и ко мне приходили будущие матери, я им всегда советовал вести себя именно так. Не произносить никаких бранных слов, ни в коем случае не курить, читать только хорошую классическую, добрую литературу. Ходить в картинные галереи, смотреть хорошие картины наших замечательных русских и зарубежных художников. Не ругаться с мужем, говорить будущему ребенку хорошие, добрые слова об отце, о бабушках, о дедушках, о том, что надо любить людей.

И вы знаете, матери, которые это исполняли, потом приходили ко мне не раз и говорили: «Вы знаете, Анатолий Иванович, мы удивляемся, но наши дети какие-то особенные». И я отдельно отслеживал их судьбу. Что-то двух десятков таких детей у меня было. Вы знаете, они развивались гораздо быстрее, гораздо лучше в интеллектуальном, духовном отношении, это были замечательные дети.

Альберт Лиханов: Вы не раз в своих публикациях говорили о важности и ответственности родительства, материнства и особенно отцовства. У нас ведь часто отец занят какими-то такими материальными делами, духовность отходит, все передается матери. Наверное, стоило бы сказать о важности отцовства, особенно сегодня, когда материнство, мне кажется, слабее, не по своей вине, материнство – великая Божеская ипостась. А вот мужчины, какова их защитительная, духовная роль?

Отец Анатолий: Да, к сожалению, мы потеряли многое из-за того, что брак утратил свою равновесную духовность. Отцовство утратило своё главенство, да и просто ответственность в воспитании детей. Отец теперь не является главой семьи, он там как какое-то вспомогательное существо. Да и семья вообще утрачивает свою основную функцию – не только рождения, но и воспитания, младенца, ребенка, подростка, юноши. Брак наш в настоящее время девальвирован. Посудите сами, 130 процентов распада брака. Как может быть 130 процентов? А ведь 60 процентов первично заключаемых браков распадается, и 60-70 процентов вторично, третично заключаемых браков тоже распадается. И ежедневно без одного из родителей остается более полутора тысяч детей. Это полмиллиона детей в год, это пять миллионов детей за 10 лет. Детство – становление человека. А тут без отца… Но ведь апостол Павел говорил, что семья – это малая церковь. Главой церкви является Христос, главой малой церкви является отец, муж. А мать – хранительница семейного очага, она ответственна за воспитание, за рождение, кормление и воспитание ребенка вкупе с отцом. Отец теперь где-то в стороне. Конечно, он добывает материальные блага, но забывает о главном – о своей ответственности и роли отца как главы семьи.

Альберт Лиханов: Существует, как мне кажется, отрицательная преемственность, когда мальчики, которые растут в плохой семье и видят отрицательный опыт своего собственного отца, который и пьет, и колотит маму у них на глазах, а часто его просто нету, — вот эти мальчики как бы повторяют негативный опыт своей собственной семьи. Давайте обратимся к этим мальчикам. Ведь думать о будущем нужно в детстве.

Отец Анатолий: Да.

Альберт Лиханов: Наша, к сожалению, педагогическая практика уклоняется от этих проблем, обходит острые темы, а жаль, потому что детей нужно готовить к будущему в школе. Скажите какие-то ваши слова, обращенные к мальчикам, к будущим отцам. Они сейчас, наверное, улыбнутся, захихикают, но рано или поздно сами станут отцами.

Отец Анатолий: Да, рано или поздно мальчики наши будут отцами. Но подумать о том, как стать отцом, каким стать отцом надо уже сейчас. Вот вы, наши мальчики, сегодня общаетесь со своими отцами, но общение это, к сожалению, далеко не всегда бывает благополучным, хорошим, добрым, любовным. Каждый ли мальчик испытывает любовь и нежность к своему отцу? К сожалению, далеко не каждый. И мне это особенно хорошо известно как священнику, как духовнику.

Нередко в наших мальчиках развивается ненависть к отцу, потому что они видят, как по-хамски отец относится к их матери, к ним самим, к другим близким. И вот это хамство, эта ненависть — они просто убивают в мальчике чувство будущего отцовства. И когда мальчик превращается в юношу и приходит пора жениться, он совершенно не готов к отцовству. А уж о том, что значит быть отцом, вообще нет знаний, даже элементарных. Есть отдельные благополучные семьи, там все спокойнее, потому что мальчики равняются на отцов. А когда равнять не на кого? И если даже пример есть, то он дурной. Так что, мальчики милые, выстраивайте сами в себе свой взрослый мужской, отцовский образ.

Альберт Лиханов: Множество детей, и мальчиков, и девочек, сегодня курят с ранних лет, пьют, сначала пьют какие-то смешанные напитки, я даже не понимаю, что это такое, потом переходят к крепким, а потом, глядишь, к клею «Момент», к травкам и, наконец, становятся наркоманами. То, что вы сейчас сказали о мальчиках, будущих отцах, очень сопрягается с не грядущими, а сегодняшними их искусами. Впадая в такую жизнь, в том числе часто при «невидимой» поддержке взрослых, и отцов в первую очередь, дети сами становятся носителями этой греховной воли, когда они сами разрушают себя…

Отец Анатолий: Да, и ступеньки смерти.

Альберт Лиханов: На глазах собственного отца, собственной матери.

Отец Анатолий: Да, к сожалению, семья наша очень часто не образует должное духовное развитие ребенка. Да и вообще о духовности нет разговора в семье. Семья не говорит ребенку, что такое хорошо, что такое плохо. Мы с вами знаем, что такое хорошо, что такое плохо, хотя бы на примере Владимира Маяковского. Но когда я спрашиваю у современных молодых людей, у подростков, у детей, вы знаете, что такое хорошо, что такое плохо? – отвечают примитивно. — Да, знаем. – Что такое хорошо? – Ну, это когда хорошая еда, хорошее питье. – А что такое плохо? – Ну, это когда ударили тебя или сказали гадкое слово. Альберт ЛИХАНОВ: Простите, я Вас перебью. В одном из Ваших интервью Вы привели очень любопытный и в какой-то степени даже смешной пример, когда большую аудиторию своих подопечных вы спросили: вы знаете, что такое целомудрие? Тишина. А что такое секс? Все закричали: «Конечно, знаем». Вот давайте скажем, что такое целомудрие.

Отец Анатолий: Не только дети, но и их родители, как правило, не знают, что такое целомудрие. А целомудрие – это значить быть целостно мудрым. Это значит быть мудрым душою, целостным телом, в чистоте. Раньше церковь воспитывала телесную чистоту, соединяя это с духовным воспитанием, с мудростью. Вот отсюда и получается целомудрие – целостность телесной чистоты и целостность духовной чистоты.

Раньше, например, бытовала в северных районах России такая практика: прежде, чем женить сына, его на год посылали пожить в монастыре, чтобы он увидел чистоту телесной жизни и чистоту духовной жизни, и научился бы этому. И только после такого самоотречения его женили. Точно так же поступали и с девушками, — чтобы они научились чистоте телесной, целомудренности, и только после этого их сочетали браком.

Теперь мы не знаем, что такое целомудрие. И наши дети, подростки уже в детском, отроческом возрасте вступают в развратные связи, теряют целостность телесной и духовной чистоты.

Альберт Лиханов: При этом они считают, что они учатся взрослости, становятся взрослее.

Отец Анатолий: Да, и они считают, что это норма жизни. То, что раньше считалось плохим, то, что раньше считалось грехом, теперь становится нормой жизни. Нормой жизни, простите, скотской, но не человеческой. Нормы жизни человека – это целомудренное житие до брака и целомудренный чистый брак. Вот что такое норма жизни человека.

Альберт Лиханов: Вот вы доктор медицинских наук, врач и священник, и вы не раз повторяли, что ранний секс делает человека глупым. Давайте объясним, что это значит.

Отец Анатолий: Ранний секс делает человека аморальным. Такой человек теряет целостное восприятие мира, духовное восприятие мира. Он смотрит на мир уже негативным взором, видит только плохое и желает только плохого. Детский секс приводит к остановке, к задержке психического и интеллектуального развития. Детским врачам и педагогам хорошо известно, что подростки и дети, вступающие в сексуальные связи, начинают вести себя хуже, учатся хуже, они с родителями ведут себя мерзко, и очень часто уходят в криминальную жизнь. Мы говорим, их развитие становится девиантным, то есть искривленным. И в дальнейшем такие молодые люди уже не имеют нормального понимания брака, нормального понимания семейной жизни. У них нет ответственности перед будущим отцовством, ответственности перед собственными родителями, перед обществом. И собственная жизнь идет у них кувырком. Они, как говорится, ни Богу свечка, ни черту кочерга.

Альберт Лиханов: Наверное, можно прибавить к этому, что еще неустоявшийся организм в этой ситуации, — физиологически, психологически неустоявшийся, — он всю свою энергетику тратит на интимную жизнь, и в результате, скажем, сознание, духовная работа, интеллектуальное развитие сокращаются, потому что на нее уже сил просто нет. Тратится все на, — назовем эту деятельность «глупостью», — на глупость…

Отец Анатолий: Ну да, конечно.

Альберт Лиханов: Шоры какие-то такие возникают, и это становится целью жизни, смыслом, чуть ли не главным делом жизни, и человек себя тратит досрочно.

Отец Анатолий: И истрачивает.

Альберт Лиханов: И истрачивает себя. Это очень часто связано с этой выпивкой, с курением, потом дальше поехали, и вот пришли к наркомании, не дай Бог, конечно. Вы однажды сказали, что наркомания – это духовная болезнь, не душевная, а духовная болезнь, не психическая, а духовная, не биологическая, а духовная. Очень важно объяснить, в чем разница.

Отец Анатолий: Человек, по учению святых отцов, как бы трехсоставен – он состоит из тела, души и духа. Ну, душа и дух это по существу одно единое, но это условное разделение. Дух – это то, что ближе к Богу, то, что ближе к высшим интересам человека, а душевное – то, что ближе к телесному. Это наша как бы чувственная сторона. Так вот, конечно, наркомания, как и другие пороки, это болезнь духовная, это болезнь духа. И я вижу, что не только священнослужители и верующие начинают оценивать наркоманию, алкоголизм, игроманию, другие подобные болезни как духовную болезнь, теперь начинают говорить о том, что это духовная болезнь и ведущие специалисты — психиатры, психиатры-наркологи, психологи, психотерапевты, социологи. Люди постепенно приходят к пониманию важности духовности, духовной составной части человека.

И действительно, ведь что делает подростка наркоманом? Бездуховный, безобразный, безбожный, нездоровый образ жизни. Например, ненормальная ситуация в семье, о которой мы уже говорили, отсутствие воспитания в доме, конечно же, отсутствие воспитания в школе, но здесь имеет огромное значение антивоспитание средств массовой информации, особенно телевидения, прессы, журналов, особенно этих детских и подростковых страшных журналов.

Мы периодически проводим опросы наших подопечных, тех, кто приходит уже к нам — молодых людей, страдающих зависимостями: что главную роль в их воспитании сыграло? Какие моменты? Оказывается, телевидение, улица, друзья, и только где-то на последних местах семья. Достоверно известно, например, что средний возраст начала курения наших детей — 11 лет. Я это подтвердил на примере наших подопечных, а у нас их почти 10 тысяч человек. В 12 лет дети начинают выпивать спиртные напитки. И совсем необязательно они начинают с легких напитков, нет. Вот мой опыт общения с подростками показывает, что чаще-то начинают именно с водки. Недавно по радио прозвучала такая статистика – 50 процентов мальчиков и 25 процентов девочек начинают употреблять алкогольные напитки в 12-летнем возрасте.

Итак, в 11-летнем возрасте они начинают курить, в 12-летнем возрасте начинают выпивать, затем следует секс. Девочки начинают вступать в сексуальные связи в 11-12-13 лет, мальчишки в 14-15, реже с 13-летнего возраста. И понеслось! Нравственная деградация бурно развивается. Деградация нравственная сочетается ведь с деградацией социальной. И дети, вставшие на девиантный путь развития, не хотят ни учиться, ни работать. Они хотят получать только удовольствия, удовольствия, удовольствия. Но за удовольствия надо платить.

Альберт Лиханов: Вы как-то сказали, что греховный образ жизни в детстве создает особый психотип человека. И масса одинаковых ощущающих себя людей – это ограниченная в интересах толпа — она же сама по себе обретает некие общие качества, и эти качества негативные, отрицательные. Это и есть состояние нашего общества.

Отец Анатолий: Да. И наши дети, подростки — они создают вместе с окружающими их взрослыми, ненамного их превзошедшими, негативную среду обитания, которая воздействует на них деструктивно, разлагая их нравственность, духовность, — если только можно говорить о нравственности и духовности в этой среде, — и способствует нравственной и социальной деградации вот этого некоего сообщества.

И это приводит, в конце концов, к употреблению наркотиков. И если я сказал, что в 12 лет дети начинают употреблять алкогольные напитки, в 13-14-15 лет вступают в сексуальные связи, то часто еще раньше они начинают нюхать клей, бензин, разные там растворители и получать от этого какой-то кайф, то есть удовольствие. А это мнимые удовольствия, за которые приходится расплачиваться своим мозгами, ибо растворители, клеи, бензины очень сильно ударяют по нервным клеткам и приводят к их разрушению.

Альберт Лиханов: Надо добавить: и их будущих детей.

Отец Анатолий: Совершенно верно.

Альберт Лиханов: Ведь весь этот негатив закладывает в генетику, в органику, влияет на наследственность.

Отец Анатолий: Совершенно верно. А вот нашим дедам, нашим предкам давно было известно, что молодые люди, ведущие развратный, безнравственный образ жизни, не могут родить здоровое потомство. Но особенно хорошо это видим сегодня мы — врачи, педагоги. И я всегда повторяю, что молодые люди, ведущие безнравственный образ жизни, не могут создать здоровое потомство. Так оно и есть.

Альберт Лиханов: Растет число детей с разного рода врожденными пороками, и очень часто близкие удивляются, как это так? Но разберите взыскательно биографию каждого из родителей. Может быть, эту генетику в ближайших поколениях уже «исправили» в негативную сторону. И вот через несколько поколений родились вот эти несчастные дети, дети с ДЦП, например.

Отец Анатолий: Совершенно верно.

Альберт Лиханов: Которыми вы занимались многие годы.

Отец Анатолий: Вы знаете, в 1973 году, будучи аспирантом, я присутствовал на одной конференции по медицинской генетике в городе Ярославле. И там было показано, что вокруг химического завода рождается много детей с врожденными пороками сердца и другими врожденными пороками — до 30 процентов. Для нас в начале 70-х годов это была беспрецедентная, огромнейшая цифра. Мы даже не могли поверить, что такое огромное количество детей рождается с врожденными пороками. Но теперь-то теперь-то подавляющее большинство детей рождаются уже нездоровыми, больше половины – 70 процентов.

Альберт Лиханов: Хотя химические заводы прекратили свое существование.

Отец Анатолий: Прекратили свое существование.

Альберт Лиханов: Значит не в этом была причина.

Отец Анатолий: Не в этом.

Альберт Лиханов: Или не только в этом.

Отец Анатолий: Но существует, оказывается, и другая, видимо гораздо более значимая причина — духовная, нравственная причина.

Альберт Лиханов: Короче говоря, нынешние дети должны понять, что кроме всего прочего они еще будущие родители, которые отвечают за своих детей, и как они себя ведут сегодня — от этого зависит и последующее счастье этой семьи, их будущих детей, и детей их детей. Всякий порок он длителен в незримом пространстве физической жизни, продолжения рода, передачи наследственных качеств и духовности тоже.

Отец Анатолий: Мы озабочены тем, что наша страна вырождается, вымирает, мы находимся в демографическом кризисе, но ведь этот кризис делаем мы сами. Получается так, что от болезней, связанных со злоупотреблением алкоголя, — а мы говорим уже об употреблении алкоголя детского, — так вот от болезней, связанных со злоупотреблением алкоголем, в России погибает до 500 тысяч человек, а от болезней, связанных с курением, погибает до 300 тысяч человек.

Вот ведь, где духовные проблемы, которые мы сами себе создаем, они и становятся главной причиной нашего вырождения, главной причиной вымирания нашей страны. И если мы не остановим алкоголизм и следующую за ней наркоманию, если наши дети сейчас не поймут того, что так жить нельзя, то через 15-20 лет в нашей стране некому будет рожать, некого будет учить, да, может быть, и некому будет учиться.

Альберт Лиханов: Вам не кажется, что у нас вообще сложилась некая теория иждивенчества, мы все время смотрим наверх, я имею в виду наши государственные власти, все чего-то ждем от них, в то время как состояние нашего общества зависит от нас самих, от детей в том числе, сегодняшних детей, которые живут так или этак. Те, кто избирает чистый путь, они выбьются, они сохранятся, но те, кто с детства в такой системе греховной и выбраться из нее не в состоянии, это же просто печаль наша.

Отец Анатолий: Да, мне хотелось бы, чтобы дети сами прежде всего поняли, что надо вести чистый, нравственный, моральный образ жизни. Но ведь нравственность категория духовная, а духовность категория религиозная. То есть нравственность напрямую связана с верой в Бога. Какова вера, таков и образ жизни. Ибо сказано, что «вера без дел мертва есть».

И вот если мы наивно верим в богатство, верим в то, что богатство принесет нам счастье, здоровье, то мы глубоко ошибаемся. Оно принесет нам только нездоровье, оно принесет нам желание получать все больше и больше удовольствий, а за эти удовольствия приходится расплачиваться жизнью, здоровьем, страданием.

Альберт Лиханов: И, наверное, нужно сказать, что родители должны душой болеть за своих детей, учителя — душой болеть за своих учеников, а врачи… Бездуховный врач не может помочь, значит врач должен в себе соединять не только умение профессионала, но и еще что-то, более высокое, как вы. Скажите, что это значит для специалиста?

Отец Анатолий: Врач должен быть духовен. Он должен болеть душой за больного, должен сострадать, тогда он гораздо лучше ему поможет. Когда я был молодым врачом, я очень хотел помогать больным. И вот ко мне приходили больные, которые обошли всех знаменитостей, академиков, профессоров, и вот пришли ко мне, к аспиранту или ординатору, молодому врачу. И я назначал обыкновенные лекарства. Не дорогостоящее чудодейственное какое-то там американское, французское лекарство, а наше, тогда советское лекарство, и люди выздоравливали, и удивлялись, почему же они были у академика, светила, и тот не вылечил, а какой-то молодой врач помог. Ответ один: потому что я болел душой, мне хотелось помочь.

Если наши врачи не будут желать помогать, а будут желать только получить деньги от больного, если они делают медицину покупательной, если они медициной торгуют, то из этого медика не будет хорошего врача. Во всяком случае, его знания принесут гораздо меньше пользы, чем тот врач, который идет к больному с душой.

Точно также и учитель, если он болеет душой за ребенка, если он хочет сделать из ребенка человека, хочет помочь ему — он поможет. А бездушный профессионал так и останется статуей для ребенка. От этой статуи что-то можно получить, какие-то знания, но любви и духовности от него не получишь. Ребенок не пожелает к этой статуе подойти и попросить какого-то совета, посоветоваться как быть в такой-то и такой-то ситуации, как выйти из сложившегося тяжелого жизненного положения, как лучше начать учиться. Он ничего не получит от этой статуи. Это касается всех нас.

Альберт Лиханов: Отец Анатолий, известно, что в вашем душепопечительском центре 80 процентов людей, страдающих наркоманией, освобождаются от этого. Расскажите, как же происходит такое чудо. Такой статистики нет в нашем государственном здравоохранении, это точно.

Отец Анатолий: Нет такой статистики. Но вот мы помогли организовать аналогичные душепопечительские центры во многих городах России, начиная от Камчатки и Магадана, Владивостока, до, даже, за границей, в православной Сербии, в православной Болгарии — там мы помогли организовать аналогичные душепопечительские центры, и везде такая же статистика – минимум 60 процентов.

Альберт Лиханов: В чем причина успеха?

Отец Анатолий: А в том, что мы смотрим на болезнь – на наркоманию, на алкоголизм, на игровую зависимость как на духовную болезнь, и мы работаем с душой. Мы стремимся переделать душу молодого человека, изменить его мировоззрение. Спрашивается, а есть ли у наркомана мировоззрение? Ну, своеобразное гедонистическое мировоззрение, то есть мировоззрение удовольствия имеется. И образ жизни сугубо греховный мы стараемся изменить на духовный образ жизни, и когда это получается, то без всякого лечения человек становится здоровым.

Достаточно сказать, что мы наблюдаем такой эффект, который условно в книге своей я назвал «эффектом отмычки», когда после первой же исповеди и причастия впервые в жизни пришедший в церковь наркоман теряет тягу к наркотикам. Вы встречали такое в наркологической службе? Чтобы после первого же разговора с психотерапевтом у молодого человека исчезла тяга к наркотикам? Нет. А тут каждый пятый, 20 процентов. Так вот каждый пятый получал исцеление по существу, или начиналось его исцеление сразу же после первой исповеди и причастия.

Альберт Лиханов: Так может быть надо этот ключ, эту отмычку применить вообще ко всем диагнозам, ко всем без исключения?

Отец Анатолий: Без исключения, вы правы. Мы применяем это пока в нашей ситуации, в наших условиях. Но я являюсь еще священником в храме при Институте трансплантологии. И вот знаете, тамошние врачи через год после того как открыли там больничный храм, отметили, что работать стало легче, больные стали быстрее выздоравливать, и их на несколько дней стали раньше выписывать из больницы, а смертность уменьшилась. Вот тот же ключик.

Альберт Лиханов: Это тяжелейшая вообще органическая операция – трансплантология, смена органов человеческих.

Отец Анатолий: Да, да.

Альберт Лиханов: И, конечно, здесь нужна какая-то психическая подготовка, моральная подготовка…

Отец Анатолий: Безусловно.

Альберт Лиханов: Духовная подготовка к такому действию.

Отец Анатолий: И по существу там все больные, ну, верующие я имею в виду, — они до операции приходят в храм, исповедуются, причащаются и получают у священника благословение на операцию. Читается специальная молитва, где мы просим, чтобы Господь Бог вложил в руки хирурга помощь этому больному, что они и получают.

Альберт Лиханов: А теперь расскажите, пожалуйста, о самом чудодейственном случае в вашей практике.

Отец Анатолий: Где-то в конце 70-х годов я был вызван через санитарную авиацию как специалист по детской неврологии и консультант в Сухумскую республиканскую больницу в отделение реанимации. Там находился мальчик – один год 7 месяцев от роду. Он утонул. Пока его искали, пока нашли, вынули из воды, вызвали «скорую помощь», пока «скорая» и вручи узнали, что он 40 минут уже находится без дыхания, они уже не хотели реанимировать, а мать-грузинка, темпераментная такая, разорвала на себе одежду, стала плакать – они стали реанимировать малыша, и он задышал.

Задышал. Его отвезли в Сухумскую больницу в отделение реанимации. Но задышать-то он задышал, а в сознание не приходил. И тогда вызвали меня. Когда я приехал в больницу, — это уже через полтора месяца после того, как его реанимировали, то он по-прежнему дышал, но кора головного мозга у него не работала. Я посмотрел малыша и констатировал смерть коры головного мозга, то есть синдром декортикации. И я еще сделал выговор врачам – зачем вы меня вызывали, что вы сами не могли поставить этот диагноз? Они смутились – да нет, мы знали это, но видите ли, родители настояли на том, чтобы именно вас вызвать. Я удивился, а ночевать меня повезли в эту семью, которая почему-то меня требовала, в город Гагру. Приезжаем туда, вхожу в их усадьбу, из дома навстречу выходит бабушка с большим блюдом лобио, увидела меня, вскрикнула, взмахнула руками — блюдо упало, разбилось, я не понял в чем дело. Потом, когда я уезжал, родители слезно умоляли меня взять ребенка в Москву.

Я не хотел брать ребенка. Я и врачам и родителям говорил – какой смысл, синдром декортикации, мы одинаково будем лечить, что в Москве, что здесь, в сухумской больнице. Но они упросили меня. Не выдержал я такого, взял малыша, мы привезли его в Морозовскую больницу в Москву. Он несколько дней полежал в отделении реанимации.

И вот когда мы ехали в аэропорт из Гагр в Сочи, по дороге мне дедушка сказал: «А вы знаете, почему бабушка так удивилась?». Я говорю: «Нет». А оказывается, она увидела сон, и ей было сказано: «Вызывайте консультанта из Москвы Берестова Анатолия Ивановича». И она увидела меня, мой лик, и не только лик, а меня в халате, в белой шапочке врачебной. И вот когда она увидела меня, вошедшего в их дом, она и поразилась, и испугалась одновременно — она увидела того, кого видела во сне.

Но в сухумской больнице не знали, есть ли такой консультант или нет. Они позвонили в Москву, в Министерство здравоохранения СССР, там сказали – да, есть такой консультант. Меня вызвали. Вот такая история.

Альберт Лиханов: А дальше что было, с мальчиком?

Отец Анатолий: А дальше. В общем, ребенок стал здоровым у нас. И выписался почти нормальным, ну, с небольшим двигательным дефектом.

Альберт Лиханов: Вы можете объяснить это только медицинскими усилиями? Или все-таки что-то еще?

Отец Анатолий: Нет, я не могу объяснить это медицинскими усилиями. Ну да, мы, конечно, приложили максимум энергии, применяли самые современные противоишемические лекарства и другие лекарства, которые способствуют регенерации и восстановлению мозговой деятельности. Но в других-то случаях у нас этого не было, это первый и единственный такой случай.

Альберт Лиханов: Я хочу пожелать вашему душепопечительскому центру всяческих благ и замечательных статистических показателей, чтобы как можно больше людей, которые обращаются к вам, наверное, уже в последней инстанции, были спасаемы.



Беседа опубликована в газете «Трибуна» 11 апреля 2008 г