Газета «Трибуна» в № 12 (2-8 апреля 2009 г.) опубликовала статью Председателя Российского детского фонда, писателя и академика А.А. Лиханова «А» и «Б» защиты детства», своего рода экспертный отклик по поводу высказывания Президента России Д.А. Медведева о жестоком обращении с детьми.
Текст статьи публикуется ниже.
«А» И «Б» ЗАЩИТЫ ДЕТСТВА
Президент Д.А. Медведев потряс общество уничтожающей правдой. Открывая совещание по борьбе с преступлениями против детей, он сказал, что жертвами насилия в России только за прошлый год стали 126 000 детей. А 1914 из них погибли.
Люди добрые, 126 тысяч – это же население немалого города: и вот это население – всё, до единого, подверглось насилию. И 1914 – смертельному.
Далее Президент называет другие тяжкие цифры. 12,5 тысячи детей числятся в розыске. 760 тысяч живут в социально опасных условиях… Добавлю, что вообще-то ежегодно в России погибает 15 тысяч несовершеннолетних в возрасте до 14 лет (данные Минздравсоцразвития за 2006 год), из них 50% умирает от неестественных причин, что (данные 2004 года) 6000 детей стали жертвами преступлений, связанных с действиями сексуального характера: 2091 ребенок изнасилован, 2103 подвергся насильственным действиям сексуального характера, 1086 – развратным действиям и что число детей-сирот и детей, лишенных родительского попечения, если и не перевалило, то приблизилось к 800 тысячам (после войны 678 тысяч).
Ну и, может, последняя, самая убийственная цифирь: в 1991 году в России было 40.152.440 детей, а в 2008-м их осталось 27 миллионов. Убыль числа несовершеннолетних превысила 13 миллионов.
Что же с нами происходит? Есть ли статистика, приведенная выше, только лишь зеркальное отражение законодательных слабостей, необоснованной мягкости некоторых статей уголовного кодекса, пагубности условно-досрочного освобождения взрослых, совершивших преступления против детей?
Глубоко убежден: все это вершки, а корешки – куда глубже.
Главная беда – социально-экономическое и нравственное порушение семьи, снижение её ответственности, часто вынужденное, за собственных детей. В малоимущих семьях детей до 6 лет живет больше 2 млн. человек, от 7 до 15 лет – около 6, а учета 16-17– летних, вообще не существует, но их в пропорции не меньше 2 млн. Это из 27–то миллионов! Голодные дети голодных родителей!
Сама семья: на 100% браков нынче уже под 85% разводов. Неполная семья предельно уязвимое звено, и опять же – бедное. Новая реальность – гражданские браки и великое множество внебрачных детей. Где обретаются эти дети, если мать в одиночку выбивается из сил, чтобы прокормить их?
Но и не это страшно–то, а тот факт – где находится ребенок большую часть своего детства между школой (дай–то Бог, ведь у нас 2 млн. неграмотных детей, значит, они не учатся) и временем, когда в семью возвращается с работы кто-то из взрослых.
Я говорю о безнадзорности. И утверждаю, что детская безнадзорность – всеобщая у нас данность, и безнадзорными оказываются почти все дети – в условиях безразличия, равнодушия, индифферентности, которая давно поселилась между взрослыми.
Вот вы проводили ребенка до угла. Ему, может, и до школы–то добежать всего квартал–другой. Но сколько же происшествий может случиться – и случается – с ним за эти роковые минуты, в том числе, на глазах у людей, которым все безразлично. Подкатывает, например, машина, и ребенку предлагают подвезти его с шиком. Или он, бедолага, пошел шататься по селению, в отсутствии занятой мамки и исчез бесследно. Кстати, из 12,5 тысяч ребят, находящихся в розыске – и милиция-то это знает – многих найдут по весне, в лесах да оврагах, как – помните? – нашли сразу целую группу мальчишек в канализационном колодце. Неживыми.
Безнадзорность, плавно перетекающая в беспризорность (статистика так и не называет цифру таких ребят, её просто не существует при 1-2 млн. милицейских задержаний несовершеннолетних, что не одно и то же), соединенная каналами с сиротством широчайшим, и глубоким руслом с детской бедностью, при мрачном, онемевшем присутствии (по Пушкину) безразличного народа – вот что это за река такая – наше современное детство.
И в этих обстоятельствах не поможет ужесточение законов, нет! Ведь цифры–то – 126 тысяч и 1914 убиенных на фоне всего остального – сами об этом вопиют.
Ровно год назад, в апреле 2008 года, на сайте журнала «Няня», издаваемого Российским детским фондом, появилось открытое письмо его главного редактора Президенту России с призывом – отменить мораторий на смертную казнь применительно к людям, совершившим насилие и убийство несовершеннолетних, редакция пригласила посетителей своего сайта подписаться под обращением. Подписались 2,5 тысячи человек за один только месяц.
Письмо начиналось с краткого перечня детей, убитых насильниками:
«Максим Тауманов, Сафар Алиев, Гагаш Мамедгасанов, Александр Лавренов, Дмитрий Макаров, Сергей Мальков, Полина Малькова (Красноярск), Евгений Петров (Южно-Сахалинск), Павел Матросов и Валентина Корик (Великие Луки), Иван Волков (Новгородская область), Шукруне Шукурова (Самара), Соня Белокопытова (Новосибирская область), Маша Журавлева (Кемерово), Лена Бойко (Санкт–Петербург), Арчынай Яймина (Горно-Алтайск)…
Всем этим ребятам не исполнилось и двенадцати лет. Некоторым – только пять. Но, несмотря на это, их все равно убили. Убили жестоко. Часто насилуя и глумясь ещё над живыми».
В письме приводились такие аргументы:
«Судя по милицейским отчетам, некоторые из убийц найдены, других всё ещё ищут. Но вот важная тенденция: из тех, что нашли, многие уже отбывали свой срок за насилие над детьми. Но их выпустили. И тогда они пролили кровь. Не нужно иметь даже высшего образования, чтобы понять одну простую истину: насильники над детьми не должны выходить на свободу просто потому, что насилующий ребенка уже ненормален, уже опасен для общества и, что гораздо важнее, его будущих поколений.
Несколько лет тому назад жители дагестанского села Башлыкент сожгли человека, который подозревался в изнасиловании и убийстве двух восьмилетних девочек. Вы скажете, что это средневековье? Что необходимо дознание, следствие, приговор суда. Скажите это родителям погибших и изнасилованных детей, которые живут в управляемом Вами государстве и прекрасно знают, что в лучшем случае убийца получит пожизненный срок и они будут оплачивать его паскудное существование собственными налогами. Точно так же, как и миллионы других граждан этой страны.
В этом году именно за такие преступления ввело смертную казнь правительство Южной Кореи, казнят детоубийц в большинстве стран мира. Это логично. И это понятно.
То, что происходит в России — не поддается логике происходящего».
И вот как откликнулся народ на это обращение.
Петров Анатолий Александрович:
Я, Петров Анатолий Александрович, собственный корреспондент ИТАР-ТАСС по Омской области, моя супруга, заслуженный журналист Омской области Першина Людмила Александровна, 8 августа 2006 г. мы потеряли сразу четверых детей и внуков в Республике Алтай: нашего 31-летнего сына, корреспондента газеты «Известия» по Омской области, главного редактора журнала «Право на выбор» Александра Петрова, его 28-летнюю жену, преподавателя кафедры иностранных языков Омского госуниверситета им. Ф.М. Достоевского Алену Петрову и их маленьких сыновей 7-летнего Никиту и 3-летнего Артема.
Всего в 100 метрах от Чуйского тракта, на берегу речки Туэкта (ребята путешествовали на машине) их расстрелял на нарезной винтовки калибра 7,62 местный урод, которому захотелось завладеть их машиной и вещами. Он подкрался в темноте. Стоявшего у костра Сашу он застрелил наповал, но все равно еще добивал топором. Алену пуля пробила навылет, но она была еще жива, когда убийца «опустил» ей на голову 15-килограммовый камень. Никите, который видел смерть папы и мамы, пуля раздробила левую руку. Убийца убивал его прикладом, размозжив головку. Такая же страшная смерть постигла и крохотного Темочку.
После этого местный урод приехал в деревню на машине наших ребят, собрал друзей и подружек, рассказал им о своем «подвиге», и они вместе два дня разъезжали по Горному Алтаю, его «столице» — Горно-Алтайску, пропивали и прогуливали деньги и вещи наших детей.
Убийце дали 10 лет — по 2,5 года за жизнь. Подельникам, которые помогали избавиться от следов преступления, — ничего! Одному только год условно.
Преступник Руслан Кулиш, говорят, в колонии чувствует себя вполне неплохо, уже главенствует, основываясь на таком жизненном «опыте», и одновременно набирается опыта другого. Кого он еще «замочит», изнасилует, выйдя на свободу?
Мы втроем — я, супруга и младший сын Алексей, вся его семья из трех человек, подписываемся под воззванием к Президенту карать смертной казнью убийц детей, совершающих свои чудовищные преступления сознательно и с особой жестокостью.
Сапожникова Лариса:
Поддерживаю. В моем лице весь наш коллектив в количестве 6 человек! 2 апреля 2008г. в г. Златоусте убиты 3 малолетние девочки очередным отщепенцем... Весь город в страхе! Нельзя в России отменять смертную казнь!!!
Колдашова Ирина:
Я — мама двоих девочек. Из-за таких вот отморозков дочки не гуляют одни без присмотра. Полностью согласна с автором письма. К тому же следует принять строгие меры вплоть до смертной казни распространителям детской порнографии, будь то фото или «безобидные» секс-комиксы. Так как эта гадость и подталкивает и так психически и сексуально-неполноценных дебилов на преступления против детей.
Соченкова Екатерина:
Я считаю, что автор письма прав. Этих подонков сажают на 5 лет, а потом через год отпускают... амнистия...
Президент, скажите, а если бы вашего ребёнка изнасиловали и убили, Вы бы преступника тоже через год отпустили??? Я сомневаюсь в этом! Неужели Вам самому необходимо пройти через этот ад, чтобы понять родителей погибших детей??? Почему семилетний ребёнок не имеет права на жизнь, когда ублюдок убийца после содеянного прекрасно живёт за счёт моих налогов Вашему «гуманному» государству???
Панченко Татьяна Викторовна:
Деньги, которые тратятся на содержание таких преступников в одиночных камерах, надо направить на социальные нужды. Отдайте обед этих уродов (первое, второе и компот) пенсионеру, который живет на грани голода. Отдайте деньги, затрачиваемые на постройку тюрем, на строительство домов для военных. Отдайте зарплату охранников учителям и врачам, мамам, сидящим в декрете. Не понимаю я этого «гуманизма» в отношении тварей, когда нормальные люди не живут, а выживают. Подписываюсь. Предлагаю составить обращение, и пусть каждый отправит его на сайт Президента РФ или «живым» письмом в канцелярию администрации.
Bazz:
Я подписываюсь, но только с небольшой оговоркой. Я за смертную казнь убийцам и насильникам детей, но только при полной доказанности этого. А если человека просто оговорили и наша доблестная милиция задержала человека просто для галочки (как это часто бывает!). Вы убьете невинного человека, просто потому что кто-то сказал, что он возможно причастен к этому? Сможете ли после этого жить? Так что смертную казнь надо ввести, но приводить в исполнение после 3-4 лет с момента оглашения приговора. Ведь могут открыться совсем другие факты! А жители дагестанского села Башлыкент пускай живут по своим понятиям, в горах другие законы.
Триль Борис:
Я, Триль Борис Григорьевич, главный редактор издательства «Эковестник», в 1996 году пережил страшное событие – бандиты убили моего взрослого сына Андрея. Это преступление так и осталось нераскрытым. Я могу представить, что может испытывать отец или мать крохи, над которой справлял свою похоть, надругался моральный урод, недочеловек. На мой взгляд, таких подонков нужно не просто сажать в тюрьму и не выпускать, как предлагают некоторые. Для такой мрази нужно придумать особое наказание, которое бы наглядно дало представление, что ждет его после такого преступления. Недавно в СМИ был поднят вопрос о самосуде. Он справедливо понят. Таким преступлениям нет срока давности. Если бы я знал имя убийцы своего сына, сделал все, чтобы найти его и лишить жизни, потому что власть неспособна защитить жизни наших детей, нашу честь и достоинство. Ее вялость, коррумпированность правоохранительных органов, судов унижают всех нас и погружают в средние века, когда честь и достоинство приходилось чаще всего отстаивать самому, без помощи государства. Я обеими руками подписываюсь под этим посланием за смертную казнь подонкам, посягнувших гнусным образом на жизнь самого дорогого и радостного для каждого человека – наших детей.
Камышков Александр:
Я полностью поддерживаю эту инициативу, особенно после просмотра на днях телепередачи о педофилах, которые в силу несовершенства российского уголовного законодательства получают мизерные сроки в пределах 10 лет, а затем вновь выходят на свободу с прежними же намерениями.
Вообще говоря, когда представляешь себе эту картину – просто ужас охватывает. Я убежден, что г-ну Президенту необходимо рассмотреть этот вопрос как один из важнейших для обеспечения достойной жизни граждан. Если же не решить эту проблему – о каком повышении рождаемости может идти речь.
Светлана Макарова:
Я подписываюсь, но считаю, что необходима особая статья в УК, к примеру, «О защите материнства и детства» и чтобы эта статья была самая жесткая в смысле наказаний. Побои, издевательства над детьми и беременными женщинами должны наказываться строже всего и вообще эта статья должна поменять отношение общества к этой проблеме…
Получается, что права есть только у подонков и негодяев, они могут делать все, что хотят, а потом прикрыться болезнью или недостаточными доказательствами или деньгами – и насилуй, и убивай себе дальше. А простой человек виноват уж тем, что на улицу вышел. 12-летний мальчик в 7 часов вечера пошел по просьбе матери за хлебом – родители-сволочи, ребенка без присмотра оставили, ребенок глупый и невоспитанный, оказался доверчивым или неспособным сопротивляться – их теперешнее законодательство предлагает осудить. А встретившегося на беду ребенка насильника закон сначала полечит (более несчастный!) а через год отпустит – он же как бы вылечился – теперь другой человек.
А как среди этого выжить, господа президенты?!
Бицоев Саид:
Подписываюсь под каждым словом, потому что думаю именно так! Эти ублюдки не имеют права на жизнь!
Либералы рассуждают: нужна ли кастрация, и какую предпочтительней: химическую, гомеопатическую или еще какую, чтобы не больно. Да еще с разрешения самих насильников. Чтобы, ни боже мой, права не нарушить! Интересно, а они кого-то спрашивают, когда обманом завлекают и глумятся над беззащитными маленькими детьми, убивают их безжалостно! Этих наивных маленьких ангелочков!
А мы должны жалеть выродков?!
Нет, они не достойны ни жалости, ни обычного человеческого уважения! Потому что они не люди.
Только страх остановит их.
Юрий Касаткин:
Я священник, и я за смертную казнь, и это не жестоко, а нормально. Потому, что Библия, как эталон морали, не против смертной казни за тяжкие преступления. Люди, которые выступают против смертной казни, пытаются быть добрее Бога. Но добрее Бога не может быть никто, потому, что Бог есть любовь. Явить любовь тяжким преступникам и оставить им жизнь – это оставить хищных волков в стаде с овцами, разве это любовь?
Вот так думает народ.
Что ни говори, эти письма – ярко выраженное общественное мнение, и оно было направлено в Администрацию президента. Пришел и ответ от его правового управления, весь смысл которого сводился к следующему: да, насилие над детьми и их убийства – это ужасно, но Россия не может применять смертную казнь к насильникам и убийцам, потому что подписала какие-то там договоренности о гуманизме. Да, надо ужесточать, укреплять и следовать – только не казнить…
И вот давайте представим отца (мать), у которого (которой) поймал проходимец пятилетнюю дочь (сына), изнасиловал, а чтобы его не нашли, задушил. Их не меньше 1914 , таких отцов и матерей в одном только 2008 году. И им объясняют: даже если найдем, то посадим, накажем, конечно, укрепим, углубим, усилим..
Господа–товарищи! Но неужто желание хорошо выглядеть на мировых ристалищах может быть выше справедливой кары? Воздаяния за грех непростимый? За убиенную детскую душу?
Ведь в Америке, несмотря на всё наше пресмыкательство перед её правовой практикой, есть грехи, которые караются смертью.
Пусть только никто не думает о кровожадности Детского фонда. Не о мести мы беспокоимся, а о защите беззащитных. Если уж говорить об эффективной системе защиты детства, то меч и щит, наконец, должны быть воззваны к делу. Но не высокие каблуки…
Президент произнес букву «А». Спасибо ему за это. Хорошо бы произнёс и «Б».
Срочная связь 211-65-04.
Статья на сайте газеты «Трибуна»