Прошло два года с того дня, как не стало Альберта Анатольевича Лиханова. Боль от его ухода у родных, друзей, соратников, читателей не утихает. И растет понимание размаха этого необыкновенного человека – яркого, с неутомимым умом философа, с сердцем, отзывчивым на все боли этого мира… Он очень хотел дарить свет и радость близким и далеким, но самое главное – детям. И ему удалось так много, как редко кому удается. Мы гордимся, что работаем в Российской детском фонде, созданном писателем Альбертом Лихановым.
Перед вами два фрагмента из книги. Пишет её журналист Ольга Кузьмина, которой судьба подарила возможность дружить с Альбертом Анатольевичем. Прочтите их – и вспомните о нем, нашем мудром и добром Учителе.
За три дня до последней нашей встречи, 26 ноября 2021 года, мы поехали в Петрищево – к Зое Космодемьянской. Дождь лил с десяти утра, иногда переходя в снег и затем снова превращаясь в дождь. В машине лежало два букета роз – некрупных, душистых, бордово-красных.
У монумента простояли долго, тихо переговариваясь – мы да сотрудница музея, которую Лиханов знал «сто лет». Замерзли все страшно, но Альберт Анатольевич все никак не мог уйти, размышлял о чем-то, а потом вдруг развернулся и пошел к машине.
– Заедем и к Вере Волошиной, – не спрашивая, а утверждая, кивнул он.
Ехали не быстро – снова припустил дождь. В Головкове нас встретила и провела в лицей, носящий имя Веры Волошиной – той самой «девушки с веслом», казненной в один день с Зоей, тогда завуч лицея, а ныне его директор Татьяна Хударова. Альберт Анатольевич ходил по школе, смотрел, слушал Татьяну, расспрашивал про учеников, а в маленьком музее пересмотрел, кажется, каждый экспонат.
Когда вышли на крыльцо, он вдохнул глубоко и поймал губами облачко пара, будто раздумывая – говорить или нет.
– Знаешь, я вот все думаю… Ну умру я, а к Зое кто поедет? И к Вере… Через два дня – годовщина подвига. На Новодевичьем оркестр будет играть… А потом, потом что? Надо ли это кому?
Он обернулся – в его грустных глазах отражалось холодное небо.
- Не говори, не надо. Ну, Димке надо, сыну, он не забудет. Я уверен. Мишка Степанов не забудет, Чернышов… Но этого мало. Почему им ничего не надо?!
Это «им» прозвучало как-то особенно, недобро. Я молчала, не зная, что сказать. Он сделал шаг вперед, к машине, но обернулся.
– Ты знаешь, сколько Фонду лет? Так вот, за все эти годы ни один, слышишь, ни один олигарх в очереди в Фонд не стоял! Ни один не принес ни копейки. Люди – присылали. Бедные, сирые, сами живущие трудно – присылали. И ни один олигарх! А ведь для них помочь сотне детей – дело плевое. Они бы и не заметили даже! Но – нет. И я все пытаюсь понять, почему…
… Букет роз к обелиску на месте гибели Веры Волошиной он понес сам, остальным велел сидеть – дождь лил уже как из ведра. Альберт Анатольевич постоял минуту – ливень на минуту так припустил, что стер перед нашими взорами его фигуру в черном. Обратно мы ехали молча – за окнами мелькали мокрые, сиротливо-пустые поля.
– Если поймешь, почему ни один из них не помог, скажи, - попросил он на прощанье.
А через день Татьяна Хударова позвонила мне и дрогнувшим голосом произнесла:
– Представляете, а розы-то, которые Альберт Анатольевич положил, кто-то с обелиска забрал… Никогда у нас такого не было, никогда! Я поговорю с ребятами, только это ведь не они... Но вы Альберту Анатольевичу только не говорите, ладно?
Да я бы и не сказала, хотя обманывать Лиханова мне до этого не приходилось. Честно: побоялась, что эта правда больно его ранит.
А вскоре Альберт Анатольевич ушел из жизни. Но, мне кажется, хорошо, что он так ничего и не узнал.
…Когда-то давно, в детстве, в синеющих зимних сумерках за окном маленький Алик увидел чудо – крупные красные яблоки на ветках стылого дерева. Холодно было люто – по ночам деревья трещали, постанывая, но страшнее был голод. И тут – яблоки… Он влез на подоконник; мороз почти целиком затянул стекло белыми хрусткими узорами, и только в самом центре зиял полыньей темный прогал – свободное от наледи стекло. Через него-то он и увидел ярко-красные яблоки, неизвестно откуда взявшиеся на дереве, плюс ко всему даже не на яблоне, посреди зимы. Однако все вокруг запахло вдруг холодным и сладким соком, и есть захотелось мучительно, до тошноты. Но тут яблоки вспорхнули и переместились со своей ветки на ту, что повыше.
– Снегири! – выдохнул Алик восхищенно.
С тех пор они всегда были для него особыми птицами. И потом как-то сама собой сложилась у них в семье примета, что снегирь – вестник Божий: коль увидишь его до конца зимы, так еще год точно проживешь. Постепенно из полушутки потихоньку перекроилась эта примета в непререкаемый, по сути, закон. И правда была в том, что теперь каждый год Альберт Анатольевич подсознательно ждал снегирей, и вовсе не потому, что боялся своего ухода – за жену, Лилочку, он точно переживал больше. Стоя перед спасительной Владимирской иконой, он столько раз уже «поговорил» обо всем с небом, что страх смерти давно не тревожил его. Беспокоило другое: скользящее меж пальцев время утекало так стремительно, что он боялся слишком многое не успеть – из обещанного себе и детям. И планов, как всегда, было много.
Но однажды снегири не прилетели. Их не было ни в январе, ни в феврале. В марте, когда солнце разогрелось чуть сильней, а снег на горке за домом посерел и стал ноздревато-тяжелым, Альберт Лиханов часто вглядывался в перекрестья ветвей-скелетов – не сидит ли где-то тут стайка ярких птиц? Но их не было. А потом еще Галя, сестра, нашла на дорожке мертвого снегиря. И они похоронили неизвестно от чего умершую птичку, а сердце Альберта Анатольевича ныло и ныло…
Узнав об этой истории, его сын Дима съездил куда-то – не ближний свет! – в дальнее Подмосковье. И привез на дачу клетку, прикрытую тряпицей… В своем дневнике Альберт Анатольевич по этому поводу напишет: то, что сын в такой короткий срок отыскал и птицелова, и снегирей, и что сгонял за ними и привез, было не просто поступком, совершенным сыном – для отца. Это было спасением… Тонким спасением души отца от тревоги, чем-то значительно большим, чем просто подарок.
Эта история произошла в марте 2020 года. Через несколько месяцев, в сентябре, Альберт Лиханов отметил свое 85-летие. А 25 декабря 2021 года его не стало. Коронавирус… Дело его жизни подхватил и развивает сын Дмитрий. Человек поступка. Как и отец…
